Горелик М.В. Центральноазиатские татары начала второго тысячелетия (по данным костюма). // Интеграция археологических и этнографических исследований: сборник научных трудов: в 2 т. / гл. ред. Н.А. Томилов, отв. ред. Д. Дж. Андерсон, М.А. Корусенко, С.С. Тихонов, А.В. Харинский. – Иркутск : Изд-во ИрГТУ, 2013. – Т. 2. (о сборнике - здесь)
читать Культура центральноазиатских татар X – начала XIII вв. до сих пор представляла
собой сплошное белое пятно. Это было результатом того, что территории расселения
татарских улусов – а это гигантское пространство от западной Маньчжурии до востока
Синьцзяна, примыкающее местами к Великой стене, практически не раскопаны
археологами, и не было материала для выделения элементов татарской культуры. И это
несмотря на то, что «Их имя издревле было известно в мире. …Места их кочевий,
стоянок и юртов… вблизи границ Китая. …при всей вражде и раздоре, кои царили в их
среде, - они уже в глубокой древности большую часть времени были покорителями и
владыками большей части племен и областей, (выдаваясь) своим величием,
могуществом и полным почетом (от других)» (Рашид-ад-Дин, 1952: 101). Великий
историк и царедворец монгольских монархов Ирана отмечает также: «Тех татарских
племен, что известны и славны и каждое в отдельности имеет войско и [своего]
государя – шесть (Рашид-ад-Дин, 1952: 103). Главный и самый многочисленный и
богатый юрт татар располагался на самом востоке, в южной Маньчжурии, в районе
озера Буир-Нур (Рашид-ад-Дин, 1952: 101). Западный же из шести татарских
племенных юртов-улусов, как показал С.Г. Кляшторный на разнообразных письменных
памятниках, еще в 9 в. оказался в регионе, где ныне сходятся территории таких
провинций КНР, как Цинхай, запад Внутренней Монголии и Синьцзян (Кляшторный,
Султанов, 2004: 139-144).
51
Рис. 1. Татары в китайской живописи XI-XII вв. ( по М.В. Горелику, 2010):
1,3-6 – художник Чжан Юй, «Возвращение Цай Вэньчжи», эпоха Цзинь, XI-XII вв.; 2 – другая копия той
же картины; 7-11 – «Мин Фэй пересекает границу», художник династии Южн. Сун, XI-XII вв.
Стокгольм, Музей дальневосточного иск-ва; 12-21– южносунский художник, «Северные варвары», XII в.
Я потому так подробно остановился на территориальном размещении татарских
племен, что в последние годы именно с территории провинции Цинхай и происходят
великолепно сохранившиеся предметы костюма, о которых пойдет речь ниже.
Однако, еще до появления основных находок, в 80-х гг. XX в. среди китайских
изображений кочевников мною были выделены персонажи, которых он определил как
татары (Рис.1) (Горелик, 2010: 37-40, табл. Х; табл. 8). Костюм этих персонажей
показан на китайских картинах XI-XIII вв. состоящим из верхнего кафтана-халата с
длинными узкими рукавами, круглым воротом и запахом слева направо. Поверх могут
быть надеты безрукавные кафтаны с осевым разрезом. На пояснице и бедрах –
утеплитель из ткани, иногда на лямках. На головах – войлочные шляпы с низкой
округлой или сфероконической тульей, с полями или с козырьком и назатыльником.
Часто шляпы опушены мехом, причем надо лбом опушка сужается. Однажды на
предводителе показана «составная» шляпа: в тулью вшито высокое узкое увенчание,
обрамленное перьями фазана. Обувью служат мягкие сапоги с расширяющимися
кверху голенищами. Показаны также белые штаны с широкими штанинами. Колени
утеплены круглыми наколенниками с завязками.
52
Поэтому найденные китайскими археологами в Аларе (Синьцзян) халаты и
«составной» головной убор (Qi, Wang: 42-43) были определены мной – ввиду очень
близкой аналогии изобразительным источникам – как татарские одеяния 11 – 12 вв.
(Горелик, 2010: табл. 9).
Еще в 60-е гг. прошлого века в провинции Цинхай была обнаружена и
опубликована в виде черно-белого фото в листовке агентства Синьхуа прекрасно
сохранившаяся мумия мужчины в полном костюме (Рис. 2) (Горелик, 2010: табл. 10).
На нем была соболиная доха, отороченная мехом тигра и горностая, шапка с меховой
опушкой, конической тульей с большим, опушенным мехом назатыльником, меховым
козырьком и высоким, отдельно пришитым увенчанием, На ногах - мягкие замшевые
сапоги с мехом внутрь. Особенно интересными мне представлялись матерчатые
(шелковые?) обшлага дохи и утеплитель поясницы, сплошь расшитые богатейшим
узором в виде «монет богатства, стилизованных растений и особенно фигур животных,
весьма напоминающих мотивы звериного стиля позднекарасукского и сакского
времени Центральной Азии. По типу колчана этническая принадлежность
погребенного была определена мной как татарская, датировка – XI-XII вв.
Примерно тогда же китайские археологи раскопали в одном из погребений
могильника Ганьши у пос. Арал уезда Жоцянь провинции Цинхай великолепный
комплекс мужских одежд, включавший два халата/кафтана и шапку (Qi, Wang: 42-43).
Шапка представляла собой обшитую китайским узорным шелком коническую тулью с
широким и сравнительно длинным трапециевидным назатыльником, в верхнюю часть
которой вшито высокое узкое увенчание из четырех узких клиньев толстого войлока.
Нижний, более длинный халат с косым запахом, длинными узкими рукавами имел
расклешенный книзу силуэт и был сшит из роскошного китайского узорного шелка,
подражающего декором – кругами с парами сопоставленных в них птиц -
среднеазиатским шелкам «занданечи». Верхний кафтан, также косозапашный и с
длинными узкими рукавами, более короткий, был скроен в талию, с расширенными при
помощи вставок бедрами, расклешенный книзу. Узор его шелка также имели более
западное происхождение. Ткани датируются концом эпохи Тан – началом Сун, то
естьпримерно 10 в. Ввиду близости этого комплекса китайским изображениям он также
был определен нами как татарский (Горелик, 2010: табл. 9) (Рис. 3)
Поэтому, когда на антикварном рынке появились предметы прекрасной
сохранности, покрытые вышивкой, узоры которой совершенно аналогичны старой
цинхайской находке, у меня возникла гипотеза о существовании татаро-монгольского
зверино-растительного стиля (Горелик, 2012), с огромным восхищением описанного
Рубруком (Путешествия…, 1957: 91-92). Основными мотивами вышивок на предметах
костюма из Suleiman Collection (Рис. 4) являются фигуры птиц с распахнутыми
крыльями, с двумя или одной головами, копытные и хищники, стоящие «на цыпочках»,
лежащие или «вывернутые». Они дополнены изображениями популярного у китайцев
(а позже – в чингизидском декоре) мотива «китайской монеты богатства» или
«жемчужины» - круга с вписанным квадратом с вогнутыми сторонами. Фигуры
животных и птиц выполнены жирным контуром со сплошным заполнением деталей –
перьев, голов, ног. Плоскость туловища разделена линиями «ребер» на участки,
зашитые разноцветными нитями. Стилистически большинство изображений восходит к
памятникам позднекарасукской (1-я четверть I тыс. до н.э.) и сакской (VIII-III вв. до
н.э.) культур: «Оленным камням», петроглифам на скалах и камнях, на «ископаемых»
памятниках из драгоценных металлов и органических материалов, на татуировках
мумий. Ряд художественно-технических моментов вышивок связан также с
«ископаемым» текстилем гуннского времени (III в. до н.э.- нач. н.э.). Это обращение к
«археологии» понятно. Когда выходцы из таежного Приамурья – татары и монголы
53
вышли в IX в. в центральноазиатскую степь, место для себя совершенно новое, они
стали обживать, осваивать это неизведанное пространство, где на них со всех скал,
камней, стоящих древних стел смотрели духи этих мест, воплощение в птицах и
животных, которые были еще и предметами охоты. Личины человеческие они не
заимствовали - это были духи умерших бывших хозяев степей. Чтобы ослабить силы их
чар новые насельники степи разрушали и грабили погребения их владык, в которых
лежало украшенное золото, дерево, текстиль, татуированные трупы. Древнее местное
искусство послужило прекрасным материалом для вполне оригинального, изощренного
«татаро-монгольского зверино-растительного стиля».
Как нам представляется, в провинции Цинхай был раскопан большой комплекс
хорошо сохранившихся мужских одеяний и «наалтарных накидок (?)», попавших на
антикварный рынок Европы. Из этого комплекса Музей исламского искусства в Дохе,
Катар, приобрел «накидку», верхний халат/кафтан и шапку. Халат с округлым воротом,
отороченным мехом, и прямым запахом на правой сторону груди. Он сшит из узорного
китайского шелка, имеющего аналогии в ткани кафтана эпохи Ляо (Сев. Китай) из
коллекции Му Вэньтана (Гонк Конг) (NobleRiders…, 2004: II, 1), датируемого XI в.
Рис. 2. Знатный татарский мужчина XI-XII вв. Реконструкция по находке мумии в пров. Цинхай. Реконструкция и рисунок М.В. Горелика. 1991 г.
Рис. 3. Знатный татарский мужчина X-XI вв. Реконструкция по находке в мог. Ганьши у пос. Арал, уезд Жоцянь, пров. Цинхай. Дворец-музей Гугун, Пекин. Реконструкция и рисунок М.В. Горелика. 2009 г.
54
Рис. 4. Поясничный утеплитель (из собр. Suleiman Collection, Москва)
Рис. 5. Знатный татарский мужчина XI в. Реконструкция из комплекса из пров. Цинхай в собраниях Музея исламского искусства в Дохе, Катар (кафтан, шапка, накидка) и собр. Suleiman Collection, Москва (все остальное). Реконструкция и рисунок М.В. Горелика. 2012 г.
Низ шапки, совершенно аналогичной по конструкции с убором из Ганьши, Арал,
покрыт той же тканью, что и халат, а увенчание – из меха леопарда. В Suleiman
Collection, Москва, из этого комплекса представлены, нижний кафтан, того же покроя,
что и верхний, из синего шелка, остатками вышивки золотистыми нитями,
изображающей драконов в ляоском стиле и на подкладке из золотистого шелка
«занданечи».
Также там находятся практически сплошь покрыты вышивками в вышеописанном
«зверино-растительном стиле» поясничный утеплитель, пояс с меховой оторочкой по
нижнему краю, сумочка-кисет, поясная подвеска и замшевые мягкие сапоги.
Покрывающие вышивки выполнены нитями золотистых, рыжих, синих и голубых
оттенков по бежево-песочным небеленому шелку и замше. Такой же колорит и у
китайского шелка, фигурно вырезанными кусками которого апплицированы сапоги.
Песочно-синий колорит вышивок и китайских тканей наводит на мысль о том, что
предметы одежды из Suleiman Collection составляют единый комплекс халатом, шапкой
и «алтарным платом», приобретенными Музеем исламского искусства в Дохе, Катар.
Предметы костюма из Дохи своей формой и покроем не вызывают сомнения в их
татарском происхождении. Так что весь рассматриваемый комплекс из коллекций
Suleiman и музея в Дохе можно датировать XI в. (Рис. 5). Вероятно, к несколько более
позднему времени – концу XI-XII вв. можно отнести «цинхайскую мумию».
Таким образом, сейчас мы имеем представление о костюме центральноазиатских
татар, и на его примере можем судить об очень высоком уровне, богатстве,
изысканности техническом совершенстве раннего татарского прикладного искусства.
Список источников и литературы
Горелик М.В. Введение в раннюю историю монгольского костюма (по
изобразительным источникам) // Батыр: Традиционная военная культура народов
Евразии. – 2010. – №1.
55
Горелик М.В. Татаро-монгольский зверино-растительный стиль XI-XIV вв. //
МИАСК. – Армавир, 2012. - Вып. 13.
Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей.
Древность и средневековье. - СПб, 2004. – 368 с.
Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. - М.: Гос. изд-во
геогр. лит-ры, 1957. – 272 с.
Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. – М.; Л., 1952. - Т. I. – Кн. 1. – 222 с.
Noble Riders from Pines and Desert. The Artistic Legacy of Qidan. – Hong Kong,
2004.
Qi Hiaoshan, Wang bo. The Ancient Culture in Xinjang along the Silk Road. – Urumqi,
2008. – 304 pp.
56
[Как обычно, валит в одну кучу всё, что ему захочется. Кто бы уже, наконец, квалифицированно определил, на каких китайских свитках изображены тангуты, на каких - чжурчжени, кидани и т.д. Чтобы неповадно было реконструкторам заниматься сочинительством... А то с такой историографией уже никаких реальных археологических и прочих проблем не надо.]
читать Культура центральноазиатских татар X – начала XIII вв. до сих пор представляла
собой сплошное белое пятно. Это было результатом того, что территории расселения
татарских улусов – а это гигантское пространство от западной Маньчжурии до востока
Синьцзяна, примыкающее местами к Великой стене, практически не раскопаны
археологами, и не было материала для выделения элементов татарской культуры. И это
несмотря на то, что «Их имя издревле было известно в мире. …Места их кочевий,
стоянок и юртов… вблизи границ Китая. …при всей вражде и раздоре, кои царили в их
среде, - они уже в глубокой древности большую часть времени были покорителями и
владыками большей части племен и областей, (выдаваясь) своим величием,
могуществом и полным почетом (от других)» (Рашид-ад-Дин, 1952: 101). Великий
историк и царедворец монгольских монархов Ирана отмечает также: «Тех татарских
племен, что известны и славны и каждое в отдельности имеет войско и [своего]
государя – шесть (Рашид-ад-Дин, 1952: 103). Главный и самый многочисленный и
богатый юрт татар располагался на самом востоке, в южной Маньчжурии, в районе
озера Буир-Нур (Рашид-ад-Дин, 1952: 101). Западный же из шести татарских
племенных юртов-улусов, как показал С.Г. Кляшторный на разнообразных письменных
памятниках, еще в 9 в. оказался в регионе, где ныне сходятся территории таких
провинций КНР, как Цинхай, запад Внутренней Монголии и Синьцзян (Кляшторный,
Султанов, 2004: 139-144).
51
Рис. 1. Татары в китайской живописи XI-XII вв. ( по М.В. Горелику, 2010):
1,3-6 – художник Чжан Юй, «Возвращение Цай Вэньчжи», эпоха Цзинь, XI-XII вв.; 2 – другая копия той
же картины; 7-11 – «Мин Фэй пересекает границу», художник династии Южн. Сун, XI-XII вв.
Стокгольм, Музей дальневосточного иск-ва; 12-21– южносунский художник, «Северные варвары», XII в.
Я потому так подробно остановился на территориальном размещении татарских
племен, что в последние годы именно с территории провинции Цинхай и происходят
великолепно сохранившиеся предметы костюма, о которых пойдет речь ниже.
Однако, еще до появления основных находок, в 80-х гг. XX в. среди китайских
изображений кочевников мною были выделены персонажи, которых он определил как
татары (Рис.1) (Горелик, 2010: 37-40, табл. Х; табл. 8). Костюм этих персонажей
показан на китайских картинах XI-XIII вв. состоящим из верхнего кафтана-халата с
длинными узкими рукавами, круглым воротом и запахом слева направо. Поверх могут
быть надеты безрукавные кафтаны с осевым разрезом. На пояснице и бедрах –
утеплитель из ткани, иногда на лямках. На головах – войлочные шляпы с низкой
округлой или сфероконической тульей, с полями или с козырьком и назатыльником.
Часто шляпы опушены мехом, причем надо лбом опушка сужается. Однажды на
предводителе показана «составная» шляпа: в тулью вшито высокое узкое увенчание,
обрамленное перьями фазана. Обувью служат мягкие сапоги с расширяющимися
кверху голенищами. Показаны также белые штаны с широкими штанинами. Колени
утеплены круглыми наколенниками с завязками.
52
Поэтому найденные китайскими археологами в Аларе (Синьцзян) халаты и
«составной» головной убор (Qi, Wang: 42-43) были определены мной – ввиду очень
близкой аналогии изобразительным источникам – как татарские одеяния 11 – 12 вв.
(Горелик, 2010: табл. 9).
Еще в 60-е гг. прошлого века в провинции Цинхай была обнаружена и
опубликована в виде черно-белого фото в листовке агентства Синьхуа прекрасно
сохранившаяся мумия мужчины в полном костюме (Рис. 2) (Горелик, 2010: табл. 10).
На нем была соболиная доха, отороченная мехом тигра и горностая, шапка с меховой
опушкой, конической тульей с большим, опушенным мехом назатыльником, меховым
козырьком и высоким, отдельно пришитым увенчанием, На ногах - мягкие замшевые
сапоги с мехом внутрь. Особенно интересными мне представлялись матерчатые
(шелковые?) обшлага дохи и утеплитель поясницы, сплошь расшитые богатейшим
узором в виде «монет богатства, стилизованных растений и особенно фигур животных,
весьма напоминающих мотивы звериного стиля позднекарасукского и сакского
времени Центральной Азии. По типу колчана этническая принадлежность
погребенного была определена мной как татарская, датировка – XI-XII вв.
Примерно тогда же китайские археологи раскопали в одном из погребений
могильника Ганьши у пос. Арал уезда Жоцянь провинции Цинхай великолепный
комплекс мужских одежд, включавший два халата/кафтана и шапку (Qi, Wang: 42-43).
Шапка представляла собой обшитую китайским узорным шелком коническую тулью с
широким и сравнительно длинным трапециевидным назатыльником, в верхнюю часть
которой вшито высокое узкое увенчание из четырех узких клиньев толстого войлока.
Нижний, более длинный халат с косым запахом, длинными узкими рукавами имел
расклешенный книзу силуэт и был сшит из роскошного китайского узорного шелка,
подражающего декором – кругами с парами сопоставленных в них птиц -
среднеазиатским шелкам «занданечи». Верхний кафтан, также косозапашный и с
длинными узкими рукавами, более короткий, был скроен в талию, с расширенными при
помощи вставок бедрами, расклешенный книзу. Узор его шелка также имели более
западное происхождение. Ткани датируются концом эпохи Тан – началом Сун, то
естьпримерно 10 в. Ввиду близости этого комплекса китайским изображениям он также
был определен нами как татарский (Горелик, 2010: табл. 9) (Рис. 3)
Поэтому, когда на антикварном рынке появились предметы прекрасной
сохранности, покрытые вышивкой, узоры которой совершенно аналогичны старой
цинхайской находке, у меня возникла гипотеза о существовании татаро-монгольского
зверино-растительного стиля (Горелик, 2012), с огромным восхищением описанного
Рубруком (Путешествия…, 1957: 91-92). Основными мотивами вышивок на предметах
костюма из Suleiman Collection (Рис. 4) являются фигуры птиц с распахнутыми
крыльями, с двумя или одной головами, копытные и хищники, стоящие «на цыпочках»,
лежащие или «вывернутые». Они дополнены изображениями популярного у китайцев
(а позже – в чингизидском декоре) мотива «китайской монеты богатства» или
«жемчужины» - круга с вписанным квадратом с вогнутыми сторонами. Фигуры
животных и птиц выполнены жирным контуром со сплошным заполнением деталей –
перьев, голов, ног. Плоскость туловища разделена линиями «ребер» на участки,
зашитые разноцветными нитями. Стилистически большинство изображений восходит к
памятникам позднекарасукской (1-я четверть I тыс. до н.э.) и сакской (VIII-III вв. до
н.э.) культур: «Оленным камням», петроглифам на скалах и камнях, на «ископаемых»
памятниках из драгоценных металлов и органических материалов, на татуировках
мумий. Ряд художественно-технических моментов вышивок связан также с
«ископаемым» текстилем гуннского времени (III в. до н.э.- нач. н.э.). Это обращение к
«археологии» понятно. Когда выходцы из таежного Приамурья – татары и монголы
53
вышли в IX в. в центральноазиатскую степь, место для себя совершенно новое, они
стали обживать, осваивать это неизведанное пространство, где на них со всех скал,
камней, стоящих древних стел смотрели духи этих мест, воплощение в птицах и
животных, которые были еще и предметами охоты. Личины человеческие они не
заимствовали - это были духи умерших бывших хозяев степей. Чтобы ослабить силы их
чар новые насельники степи разрушали и грабили погребения их владык, в которых
лежало украшенное золото, дерево, текстиль, татуированные трупы. Древнее местное
искусство послужило прекрасным материалом для вполне оригинального, изощренного
«татаро-монгольского зверино-растительного стиля».
Как нам представляется, в провинции Цинхай был раскопан большой комплекс
хорошо сохранившихся мужских одеяний и «наалтарных накидок (?)», попавших на
антикварный рынок Европы. Из этого комплекса Музей исламского искусства в Дохе,
Катар, приобрел «накидку», верхний халат/кафтан и шапку. Халат с округлым воротом,
отороченным мехом, и прямым запахом на правой сторону груди. Он сшит из узорного
китайского шелка, имеющего аналогии в ткани кафтана эпохи Ляо (Сев. Китай) из
коллекции Му Вэньтана (Гонк Конг) (NobleRiders…, 2004: II, 1), датируемого XI в.
Рис. 2. Знатный татарский мужчина XI-XII вв. Реконструкция по находке мумии в пров. Цинхай. Реконструкция и рисунок М.В. Горелика. 1991 г.
Рис. 3. Знатный татарский мужчина X-XI вв. Реконструкция по находке в мог. Ганьши у пос. Арал, уезд Жоцянь, пров. Цинхай. Дворец-музей Гугун, Пекин. Реконструкция и рисунок М.В. Горелика. 2009 г.
54
Рис. 4. Поясничный утеплитель (из собр. Suleiman Collection, Москва)
Рис. 5. Знатный татарский мужчина XI в. Реконструкция из комплекса из пров. Цинхай в собраниях Музея исламского искусства в Дохе, Катар (кафтан, шапка, накидка) и собр. Suleiman Collection, Москва (все остальное). Реконструкция и рисунок М.В. Горелика. 2012 г.
Низ шапки, совершенно аналогичной по конструкции с убором из Ганьши, Арал,
покрыт той же тканью, что и халат, а увенчание – из меха леопарда. В Suleiman
Collection, Москва, из этого комплекса представлены, нижний кафтан, того же покроя,
что и верхний, из синего шелка, остатками вышивки золотистыми нитями,
изображающей драконов в ляоском стиле и на подкладке из золотистого шелка
«занданечи».
Также там находятся практически сплошь покрыты вышивками в вышеописанном
«зверино-растительном стиле» поясничный утеплитель, пояс с меховой оторочкой по
нижнему краю, сумочка-кисет, поясная подвеска и замшевые мягкие сапоги.
Покрывающие вышивки выполнены нитями золотистых, рыжих, синих и голубых
оттенков по бежево-песочным небеленому шелку и замше. Такой же колорит и у
китайского шелка, фигурно вырезанными кусками которого апплицированы сапоги.
Песочно-синий колорит вышивок и китайских тканей наводит на мысль о том, что
предметы одежды из Suleiman Collection составляют единый комплекс халатом, шапкой
и «алтарным платом», приобретенными Музеем исламского искусства в Дохе, Катар.
Предметы костюма из Дохи своей формой и покроем не вызывают сомнения в их
татарском происхождении. Так что весь рассматриваемый комплекс из коллекций
Suleiman и музея в Дохе можно датировать XI в. (Рис. 5). Вероятно, к несколько более
позднему времени – концу XI-XII вв. можно отнести «цинхайскую мумию».
Таким образом, сейчас мы имеем представление о костюме центральноазиатских
татар, и на его примере можем судить об очень высоком уровне, богатстве,
изысканности техническом совершенстве раннего татарского прикладного искусства.
Список источников и литературы
Горелик М.В. Введение в раннюю историю монгольского костюма (по
изобразительным источникам) // Батыр: Традиционная военная культура народов
Евразии. – 2010. – №1.
55
Горелик М.В. Татаро-монгольский зверино-растительный стиль XI-XIV вв. //
МИАСК. – Армавир, 2012. - Вып. 13.
Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей.
Древность и средневековье. - СПб, 2004. – 368 с.
Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. - М.: Гос. изд-во
геогр. лит-ры, 1957. – 272 с.
Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. – М.; Л., 1952. - Т. I. – Кн. 1. – 222 с.
Noble Riders from Pines and Desert. The Artistic Legacy of Qidan. – Hong Kong,
2004.
Qi Hiaoshan, Wang bo. The Ancient Culture in Xinjang along the Silk Road. – Urumqi,
2008. – 304 pp.
56
[Как обычно, валит в одну кучу всё, что ему захочется. Кто бы уже, наконец, квалифицированно определил, на каких китайских свитках изображены тангуты, на каких - чжурчжени, кидани и т.д. Чтобы неповадно было реконструкторам заниматься сочинительством... А то с такой историографией уже никаких реальных археологических и прочих проблем не надо.]
@темы: монгольский костюм, Горелик
Нет, ей-богу - стакан!