""...нередки экспрессивно-оценочные прозвища, со специфическими компонентами, имеющие, судя по распространению соответствующей топонимии, региональный др.-новг. характер: *Бокотьрзъ, *Любоѣдъ (или *Лубоѣдъ), *Ожеѣдъ, *Юкрадъ, *Пустолѣсъ, *Пустопьрдъ, *Пусторадъ, *Самокрадъ, *Самострадъ, *Сухоѣдъ, *Чебажиръ / *Чебожиръ и др.""
(Васильев, Валерий Леонидович, "Славянские топонимические древности Новгородской земли :исследование деантропонимных названий на общеславянском фоне", автореф. докт. дисс., Санкт-Петербург, 2006, Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание;
отсюда)
Ну, и о "повисленской гипотезе" Седова""Проведенный анализ новгородской деантропонимной топонимии не подтверждает известной гипотезы авторитетного археолога В.В. Седова о том, что ... «какая-то часть земледельческого населения, очевидно из Повисленья, переселилась в Ильменско-Псковские земли», пересекая области, занятые западно-балтскими (ятвяжско-прусскими) племенами [Седов 1999, 125, 126]. Широкая зона наиболее выразительных и плотных раннеславянских топонимических соответствий Новгородской земли тянется сначала на юг от Приильменья, затем поворачивает на юго-запад и запад, отчетливо показывая направление самых древних и традиционных языковых связей и обрисовывая преимущественные пути славянского проникновения на Северо-Запад из Галиции и Волыни по рекам Верхнего Поднепровья, главным образом по левобережным притокам Днепра. Славяне распространялись не напрямую через земли балтов, а отчасти огибая массив древнебалтийского населения в левобережье Припяти и в бассейне Немана, что в конечном итоге обусловило средний уровень архаических топонимических схождений западной половины Белоруссии с Новгородской землей. Наше исследование новгородских топонимических древностей деантропонимного происхождения, в сущности, подкрепляет вывод, полученный благодаря изучению верхнеднепровской гидронимии, о том, что «западная часть Верхнего Поднепровья лежала в стороне от основных магистралей, по которым осуществлялось восточнославянское продвижение» [Топоров, Трубачев 1962, 20].
...
Добавим в поддержку сказанного о маршрутах раннеславянского расселения, что приблизительно -такая же, хотя и более размытая поясная зона вырисовывается и на материале древнеславянских лексических схождений. На восточнославянской территории эта зона изолекс начинается от той части Русского Севера, которая преимущественно связана с новгородской колонизацией, а далее идет через Псковщину, Белоруссию, Полесье до Карпат [Толстой, 1977, 49-50]. Генерализация восточнославянских ареалов новгородской географической терминологии, проведенная в более ранних наших работах, тоже свидетельствует о наиболее прочных лексико-семантических связях новгородских (центральноприильменских) говоров с говорами южной ориентации: южнопсковскими, западнотверскими, смоленскими, брянскими, а из белорусских - с витебскими и могилевскими, реже с центральными и северозападными белорусскими [Васильев 1995, 164, 170-171; 2001, 205, 212]. Относительно территории Белоруссии ранее было констатировано, на основе изучения лексики праславянского происхождения, что архаические языковые зоны в этой республике локализуются в восточной части этноязыкового ареала: это Восточное Полесье, а также Витебская зона, которая тесно » прилегает к южнопсковской, образуя с ней некую локальную единицу [ЭСБМ 1,4]. ""