(...)
ДРЕВНЯЯ РУСЬ
4. 2003
Н.Г.Гришина
ХРОНОЛОГИЯ РОГОЖСКОГО ЛЕТОПИСЦА ЗА IX — НАЧАЛО XIV вв.
(Окончание. Начало см. в №№ 8, 9 за 2002 г. и 2, 3 за 2003 г.)
читать дальшеВозможно, в приведённых статьях Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов нет годового разрыва в изложении событий, и 6777 г. является ультрамартовским (= 6776 мартовскому). Тем более, что противопоказаний к датировке статьи ультрамартовским стилем нет. К этому можно добавить, что косвенная информация также указывает на отсутствие годичного разрыва в событиях. При изложении событий приезда Ярослава в Новгород под 6777 г. летописец заметил, что Ярослав, обращаясь к новгородцам с речью, произнес следующие слова: «мужи мои и братья моя и ваша побиты; а вы розъратилися с н‡мцами»806. То есть здесь говорится о достаточно существенных потерях новгородцев и княжеских дружинников. Если считать, что эти слова Ярослав произнес в 6777 мартовском (или сентябрьском) году, тогда не совсем ясно, почему он вспомнил об этом через практически полтора года после Раковорской битвы, где, действительно, погибло, как отметил летописец, много новгородцев из разных социальных групп (в тексте известия перечислен ряд имён погибших, скорее всего, наиболее знатных и почтенных новгородцев), псковичей и ладожан807. Видимо, потери были большие и среди княжеских дружинников. После Раковорской битвы уже «немцы» приходили под Псков в 6777 г. «в неделю всех святых» и через 10 дней отступили, узнав о приближении новгородской рати во главе с князем Юрием. Здесь о потерях летописец не упоминает, вероятно, их и не было, т.к. сказано, что «немцы» отошли без боя. Будет более правильным говорить о том, что по приезде Ярослава в Новгород события Раковорской битвы были ещё свежи в памяти не только новгородцев, но и великого владимирского князя, хотя сам он в битве не участвовал. Если считать, что владимирский князь появился в Новгороде после ухода «немцев» из-под Пскова, то это могло произойти летом в конце июня 6776 мартовского (или сентябрьского) года (для 6776 мартовского года «неделя всех святых» приходилась на 3 июня) или несколько позднее, но в том же году (июнь 1268 г.). При такой датировке становится понятен и гнев князя Ярослава на некоторых новгородцев за необдуманные действия, приведшие к войне с «немцами», и его желание лишить их «волости», и избрание новгородским тысяцким Ратибора Клуксовича «по княжи воли». При учёте того, что в Раковорской битве тысяцкий пропал без вести и новгородцы в начале 6776 мартовского (или сентябрьского) года, выбрав посадника, «тысячьского не даша никомуже, ци будеть Кондратъ живъ», такое развитие событий вполне понятно808. Сделанный разбор новгородских известий 6776 — 6777 гг., приводит к высказанному ранее заключению об отсутствии годичного разрыва между событиями, что даёт право говорить об ультрамартовской датировке статьи 6777 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов, где отмечено, что небольшая размолвка новгородцев с Ярославом по поводу смены в городе должностных лиц не привела к отъезду его из новгородской земли. Он остался здесь новгородским князем и зимой 6777 ультрамартовского (= 6776 мартовскому) года (1268/9) собирался в поход на Колывань, для чего послал «на Низовьскую землю» сына Святослава собирать полки. Но новгородцы отговорили князя от этого мероприятия.
Разрыв отношений Ярослава с новгородцами произошёл, по-видимому, в начале 6777 мартовского (или сентябрьского) года (= 6778 ультрамартовскому), который привёл к изгнанию владимирского князя из Новгорода. В Симеоновской летописи под 6777 г. читается краткое известие о выступлении Новгорода против Ярослава («заратишася новогородцы»). О походе князя Ярослава против Новгорода и заключении мира в этой летописи говорится под 6778 г.809 В Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов в известии под 6777 г. (о чём говорилось выше) речь не идёт о выступлении новгородцев против Ярослава. Здесь лишь отмечены разногласия между новгородцами и владимирским князем. Наоборот, при попытке Ярослава покинуть Новгород, к нему был отправлен новгородский владыка с боярами, чтобы предотвратить отъезд Ярослава из Новгорода. Совершенно иное повествование дано под 6778 г. Здесь летописец в самом начале говорит о мятеже в Новгороде и выпроваживании новгородцами Ярослава из города («бысть мятежь в Нов‡город‡: начаша изгоняти князя Ярослава из города»)810. Всё изложенное даёт основание говорить, что краткая запись известия о выступлении новгородцев против владимирского князя в Симеоновской летописи дана под 6777 мартовским (или сентябрьским) годом, а в Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов — под 6778 ультрамартовским. Последующие события: отъезд Ярослава из Новгорода, попытка новгородцев пригласить на княжение Дмитрия Александровича, подготовка Ярославом похода на Новгород, посольство Ратибора Клуксовича по поручению Ярослава в Орду за помощью, поездка в связи с этим конфликтом Василия Ярославича также в Орду в помощь новгородцам, возвращение татарской рати с полпути обратно в Орду, сам поход Ярослава к Новгороду вплоть до заключения мира — надо относить к двум мартовским годам: 6777 и 6778 (до начала зимы этого года, т. к. зимой, по Новгородской первой летописи, Ярослав уже ушёл из Новгорода во Владимир и затем в Орду). Таким образом, и 6778 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов можно определить как ультрамартовский, но излагающий события 6777 и 6778 мартовских годов811.
В Рогожском летописце и летописце епископа Павла отмечено, что Ярослава выгнали в 6777 г., тем самым можно сказать, что здесь известие, как и в Симеоновской летописи, датировано мартовским стилем в отличие от новгородских источников, где это известие отнесено к 6778 ультрамартовскому году. Надо полагать, либо в Рогожском летописце и летописце епископа Павла был использован особый источник с мартовской датировкой известия, либо новгородский источник был неверно истолкован составителем общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла812. Если считать, что последнее предположение верно, то известие Рогожского летописца и летописца епископа Павла надо относить не к событиям 6777 мартовского года (= 6778 ультрамартовскому), а к событиям 6776 мартовского года (= 6777 ультрамартовскому), где (по Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов) Ярослав, не договорившись с новгородцами о смене должностных лиц в Новгороде, решил уехать («князь же того не послуша и по‡ха прочь»), но вернулся с дороги по просьбе посланных за ним послов во главе с владыкой. Возможно, составитель общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла неверно воспринял или понял изложенные в источнике, которым он пользовался, новгородские события (может быть этот источник уже содержал сокращённый текст, где не читалось о возвращении с дороги Ярослава в Новгород и о подготовке им зимнего похода на Колывань), что и привело к утверждению о том, что новгородцы изгнали Ярослава. Следовательно, данное известие может быть датировано:
1) мартовским 6777 годом, если считать, что в общем источнике Рогожского летописца и летописца епископа Павла читалось известие о мятеже в Новгороде против Ярослава;
2) мартовским 6776 годом (= 6777 ультрамартовскому), если признать, что в известии источника речь шла о небольших разногласиях между новгородцами и Ярославом, не приведших к его отъезду, но смысл известия первоисточника в процессе летописной работы был утерян.
(ну, и далее)">Возможно, в приведённых статьях Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов нет годового разрыва в изложении событий, и 6777 г. является ультрамартовским (= 6776 мартовскому). Тем более, что противопоказаний к датировке статьи ультрамартовским стилем нет. К этому можно добавить, что косвенная информация также указывает на отсутствие годичного разрыва в событиях. При изложении событий приезда Ярослава в Новгород под 6777 г. летописец заметил, что Ярослав, обращаясь к новгородцам с речью, произнес следующие слова: «мужи мои и братья моя и ваша побиты; а вы розъратилися с н‡мцами»806. То есть здесь говорится о достаточно существенных потерях новгородцев и княжеских дружинников. Если считать, что эти слова Ярослав произнес в 6777 мартовском (или сентябрьском) году, тогда не совсем ясно, почему он вспомнил об этом через практически полтора года после Раковорской битвы, где, действительно, погибло, как отметил летописец, много новгородцев из разных социальных групп (в тексте известия перечислен ряд имён погибших, скорее всего, наиболее знатных и почтенных новгородцев), псковичей и ладожан807. Видимо, потери были большие и среди княжеских дружинников. После Раковорской битвы уже «немцы» приходили под Псков в 6777 г. «в неделю всех святых» и через 10 дней отступили, узнав о приближении новгородской рати во главе с князем Юрием. Здесь о потерях летописец не упоминает, вероятно, их и не было, т.к. сказано, что «немцы» отошли без боя. Будет более правильным говорить о том, что по приезде Ярослава в Новгород события Раковорской битвы были ещё свежи в памяти не только новгородцев, но и великого владимирского князя, хотя сам он в битве не участвовал. Если считать, что владимирский князь появился в Новгороде после ухода «немцев» из-под Пскова, то это могло произойти летом в конце июня 6776 мартовского (или сентябрьского) года (для 6776 мартовского года «неделя всех святых» приходилась на 3 июня) или несколько позднее, но в том же году (июнь 1268 г.). При такой датировке становится понятен и гнев князя Ярослава на некоторых новгородцев за необдуманные действия, приведшие к войне с «немцами», и его желание лишить их «волости», и избрание новгородским тысяцким Ратибора Клуксовича «по княжи воли». При учёте того, что в Раковорской битве тысяцкий пропал без вести и новгородцы в начале 6776 мартовского (или сентябрьского) года, выбрав посадника, «тысячьского не даша никомуже, ци будеть Кондратъ живъ», такое развитие событий вполне понятно808. Сделанный разбор новгородских известий 6776 — 6777 гг., приводит к высказанному ранее заключению об отсутствии годичного разрыва между событиями, что даёт право говорить об ультрамартовской датировке статьи 6777 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов, где отмечено, что небольшая размолвка новгородцев с Ярославом по поводу смены в городе должностных лиц не привела к отъезду его из новгородской земли. Он остался здесь новгородским князем и зимой 6777 ультрамартовского (= 6776 мартовскому) года (1268/9) собирался в поход на Колывань, для чего послал «на Низовьскую землю» сына Святослава собирать полки. Но новгородцы отговорили князя от этого мероприятия.
Разрыв отношений Ярослава с новгородцами произошёл, по-видимому, в начале 6777 мартовского (или сентябрьского) года (= 6778 ультрамартовскому), который привёл к изгнанию владимирского князя из Новгорода. В Симеоновской летописи под 6777 г. читается краткое известие о выступлении Новгорода против Ярослава («заратишася новогородцы»). О походе князя Ярослава против Новгорода и заключении мира в этой летописи говорится под 6778 г.809 В Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов в известии под 6777 г. (о чём говорилось выше) речь не идёт о выступлении новгородцев против Ярослава. Здесь лишь отмечены разногласия между новгородцами и владимирским князем. Наоборот, при попытке Ярослава покинуть Новгород, к нему был отправлен новгородский владыка с боярами, чтобы предотвратить отъезд Ярослава из Новгорода. Совершенно иное повествование дано под 6778 г. Здесь летописец в самом начале говорит о мятеже в Новгороде и выпроваживании новгородцами Ярослава из города («бысть мятежь в Нов‡город‡: начаша изгоняти князя Ярослава из города»)810. Всё изложенное даёт основание говорить, что краткая запись известия о выступлении новгородцев против владимирского князя в Симеоновской летописи дана под 6777 мартовским (или сентябрьским) годом, а в Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов — под 6778 ультрамартовским. Последующие события: отъезд Ярослава из Новгорода, попытка новгородцев пригласить на княжение Дмитрия Александровича, подготовка Ярославом похода на Новгород, посольство Ратибора Клуксовича по поручению Ярослава в Орду за помощью, поездка в связи с этим конфликтом Василия Ярославича также в Орду в помощь новгородцам, возвращение татарской рати с полпути обратно в Орду, сам поход Ярослава к Новгороду вплоть до заключения мира — надо относить к двум мартовским годам: 6777 и 6778 (до начала зимы этого года, т. к. зимой, по Новгородской первой летописи, Ярослав уже ушёл из Новгорода во Владимир и затем в Орду). Таким образом, и 6778 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов можно определить как ультрамартовский, но излагающий события 6777 и 6778 мартовских годов811.
В Рогожском летописце и летописце епископа Павла отмечено, что Ярослава выгнали в 6777 г., тем самым можно сказать, что здесь известие, как и в Симеоновской летописи, датировано мартовским стилем в отличие от новгородских источников, где это известие отнесено к 6778 ультрамартовскому году. Надо полагать, либо в Рогожском летописце и летописце епископа Павла был использован особый источник с мартовской датировкой известия, либо новгородский источник был неверно истолкован составителем общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла812. Если считать, что последнее предположение верно, то известие Рогожского летописца и летописца епископа Павла надо относить не к событиям 6777 мартовского года (= 6778 ультрамартовскому), а к событиям 6776 мартовского года (= 6777 ультрамартовскому), где (по Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов) Ярослав, не договорившись с новгородцами о смене должностных лиц в Новгороде, решил уехать («князь же того не послуша и по‡ха прочь»), но вернулся с дороги по просьбе посланных за ним послов во главе с владыкой. Возможно, составитель общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла неверно воспринял или понял изложенные в источнике, которым он пользовался, новгородские события (может быть этот источник уже содержал сокращённый текст, где не читалось о возвращении с дороги Ярослава в Новгород и о подготовке им зимнего похода на Колывань), что и привело к утверждению о том, что новгородцы изгнали Ярослава. Следовательно, данное известие может быть датировано:
1) мартовским 6777 годом, если считать, что в общем источнике Рогожского летописца и летописца епископа Павла читалось известие о мятеже в Новгороде против Ярослава;
2) мартовским 6776 годом (= 6777 ультрамартовскому), если признать, что в известии источника речь шла о небольших разногласиях между новгородцами и Ярославом, не приведших к его отъезду, но смысл известия первоисточника в процессе летописной работы был утерян.
(ну, и далее)
ДРЕВНЯЯ РУСЬ
4. 2003
Н.Г.Гришина
ХРОНОЛОГИЯ РОГОЖСКОГО ЛЕТОПИСЦА ЗА IX — НАЧАЛО XIV вв.
(Окончание. Начало см. в №№ 8, 9 за 2002 г. и 2, 3 за 2003 г.)
читать дальшеВозможно, в приведённых статьях Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов нет годового разрыва в изложении событий, и 6777 г. является ультрамартовским (= 6776 мартовскому). Тем более, что противопоказаний к датировке статьи ультрамартовским стилем нет. К этому можно добавить, что косвенная информация также указывает на отсутствие годичного разрыва в событиях. При изложении событий приезда Ярослава в Новгород под 6777 г. летописец заметил, что Ярослав, обращаясь к новгородцам с речью, произнес следующие слова: «мужи мои и братья моя и ваша побиты; а вы розъратилися с н‡мцами»806. То есть здесь говорится о достаточно существенных потерях новгородцев и княжеских дружинников. Если считать, что эти слова Ярослав произнес в 6777 мартовском (или сентябрьском) году, тогда не совсем ясно, почему он вспомнил об этом через практически полтора года после Раковорской битвы, где, действительно, погибло, как отметил летописец, много новгородцев из разных социальных групп (в тексте известия перечислен ряд имён погибших, скорее всего, наиболее знатных и почтенных новгородцев), псковичей и ладожан807. Видимо, потери были большие и среди княжеских дружинников. После Раковорской битвы уже «немцы» приходили под Псков в 6777 г. «в неделю всех святых» и через 10 дней отступили, узнав о приближении новгородской рати во главе с князем Юрием. Здесь о потерях летописец не упоминает, вероятно, их и не было, т.к. сказано, что «немцы» отошли без боя. Будет более правильным говорить о том, что по приезде Ярослава в Новгород события Раковорской битвы были ещё свежи в памяти не только новгородцев, но и великого владимирского князя, хотя сам он в битве не участвовал. Если считать, что владимирский князь появился в Новгороде после ухода «немцев» из-под Пскова, то это могло произойти летом в конце июня 6776 мартовского (или сентябрьского) года (для 6776 мартовского года «неделя всех святых» приходилась на 3 июня) или несколько позднее, но в том же году (июнь 1268 г.). При такой датировке становится понятен и гнев князя Ярослава на некоторых новгородцев за необдуманные действия, приведшие к войне с «немцами», и его желание лишить их «волости», и избрание новгородским тысяцким Ратибора Клуксовича «по княжи воли». При учёте того, что в Раковорской битве тысяцкий пропал без вести и новгородцы в начале 6776 мартовского (или сентябрьского) года, выбрав посадника, «тысячьского не даша никомуже, ци будеть Кондратъ живъ», такое развитие событий вполне понятно808. Сделанный разбор новгородских известий 6776 — 6777 гг., приводит к высказанному ранее заключению об отсутствии годичного разрыва между событиями, что даёт право говорить об ультрамартовской датировке статьи 6777 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов, где отмечено, что небольшая размолвка новгородцев с Ярославом по поводу смены в городе должностных лиц не привела к отъезду его из новгородской земли. Он остался здесь новгородским князем и зимой 6777 ультрамартовского (= 6776 мартовскому) года (1268/9) собирался в поход на Колывань, для чего послал «на Низовьскую землю» сына Святослава собирать полки. Но новгородцы отговорили князя от этого мероприятия.
Разрыв отношений Ярослава с новгородцами произошёл, по-видимому, в начале 6777 мартовского (или сентябрьского) года (= 6778 ультрамартовскому), который привёл к изгнанию владимирского князя из Новгорода. В Симеоновской летописи под 6777 г. читается краткое известие о выступлении Новгорода против Ярослава («заратишася новогородцы»). О походе князя Ярослава против Новгорода и заключении мира в этой летописи говорится под 6778 г.809 В Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов в известии под 6777 г. (о чём говорилось выше) речь не идёт о выступлении новгородцев против Ярослава. Здесь лишь отмечены разногласия между новгородцами и владимирским князем. Наоборот, при попытке Ярослава покинуть Новгород, к нему был отправлен новгородский владыка с боярами, чтобы предотвратить отъезд Ярослава из Новгорода. Совершенно иное повествование дано под 6778 г. Здесь летописец в самом начале говорит о мятеже в Новгороде и выпроваживании новгородцами Ярослава из города («бысть мятежь в Нов‡город‡: начаша изгоняти князя Ярослава из города»)810. Всё изложенное даёт основание говорить, что краткая запись известия о выступлении новгородцев против владимирского князя в Симеоновской летописи дана под 6777 мартовским (или сентябрьским) годом, а в Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов — под 6778 ультрамартовским. Последующие события: отъезд Ярослава из Новгорода, попытка новгородцев пригласить на княжение Дмитрия Александровича, подготовка Ярославом похода на Новгород, посольство Ратибора Клуксовича по поручению Ярослава в Орду за помощью, поездка в связи с этим конфликтом Василия Ярославича также в Орду в помощь новгородцам, возвращение татарской рати с полпути обратно в Орду, сам поход Ярослава к Новгороду вплоть до заключения мира — надо относить к двум мартовским годам: 6777 и 6778 (до начала зимы этого года, т. к. зимой, по Новгородской первой летописи, Ярослав уже ушёл из Новгорода во Владимир и затем в Орду). Таким образом, и 6778 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов можно определить как ультрамартовский, но излагающий события 6777 и 6778 мартовских годов811.
В Рогожском летописце и летописце епископа Павла отмечено, что Ярослава выгнали в 6777 г., тем самым можно сказать, что здесь известие, как и в Симеоновской летописи, датировано мартовским стилем в отличие от новгородских источников, где это известие отнесено к 6778 ультрамартовскому году. Надо полагать, либо в Рогожском летописце и летописце епископа Павла был использован особый источник с мартовской датировкой известия, либо новгородский источник был неверно истолкован составителем общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла812. Если считать, что последнее предположение верно, то известие Рогожского летописца и летописца епископа Павла надо относить не к событиям 6777 мартовского года (= 6778 ультрамартовскому), а к событиям 6776 мартовского года (= 6777 ультрамартовскому), где (по Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов) Ярослав, не договорившись с новгородцами о смене должностных лиц в Новгороде, решил уехать («князь же того не послуша и по‡ха прочь»), но вернулся с дороги по просьбе посланных за ним послов во главе с владыкой. Возможно, составитель общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла неверно воспринял или понял изложенные в источнике, которым он пользовался, новгородские события (может быть этот источник уже содержал сокращённый текст, где не читалось о возвращении с дороги Ярослава в Новгород и о подготовке им зимнего похода на Колывань), что и привело к утверждению о том, что новгородцы изгнали Ярослава. Следовательно, данное известие может быть датировано:
1) мартовским 6777 годом, если считать, что в общем источнике Рогожского летописца и летописца епископа Павла читалось известие о мятеже в Новгороде против Ярослава;
2) мартовским 6776 годом (= 6777 ультрамартовскому), если признать, что в известии источника речь шла о небольших разногласиях между новгородцами и Ярославом, не приведших к его отъезду, но смысл известия первоисточника в процессе летописной работы был утерян.
(ну, и далее)">Возможно, в приведённых статьях Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов нет годового разрыва в изложении событий, и 6777 г. является ультрамартовским (= 6776 мартовскому). Тем более, что противопоказаний к датировке статьи ультрамартовским стилем нет. К этому можно добавить, что косвенная информация также указывает на отсутствие годичного разрыва в событиях. При изложении событий приезда Ярослава в Новгород под 6777 г. летописец заметил, что Ярослав, обращаясь к новгородцам с речью, произнес следующие слова: «мужи мои и братья моя и ваша побиты; а вы розъратилися с н‡мцами»806. То есть здесь говорится о достаточно существенных потерях новгородцев и княжеских дружинников. Если считать, что эти слова Ярослав произнес в 6777 мартовском (или сентябрьском) году, тогда не совсем ясно, почему он вспомнил об этом через практически полтора года после Раковорской битвы, где, действительно, погибло, как отметил летописец, много новгородцев из разных социальных групп (в тексте известия перечислен ряд имён погибших, скорее всего, наиболее знатных и почтенных новгородцев), псковичей и ладожан807. Видимо, потери были большие и среди княжеских дружинников. После Раковорской битвы уже «немцы» приходили под Псков в 6777 г. «в неделю всех святых» и через 10 дней отступили, узнав о приближении новгородской рати во главе с князем Юрием. Здесь о потерях летописец не упоминает, вероятно, их и не было, т.к. сказано, что «немцы» отошли без боя. Будет более правильным говорить о том, что по приезде Ярослава в Новгород события Раковорской битвы были ещё свежи в памяти не только новгородцев, но и великого владимирского князя, хотя сам он в битве не участвовал. Если считать, что владимирский князь появился в Новгороде после ухода «немцев» из-под Пскова, то это могло произойти летом в конце июня 6776 мартовского (или сентябрьского) года (для 6776 мартовского года «неделя всех святых» приходилась на 3 июня) или несколько позднее, но в том же году (июнь 1268 г.). При такой датировке становится понятен и гнев князя Ярослава на некоторых новгородцев за необдуманные действия, приведшие к войне с «немцами», и его желание лишить их «волости», и избрание новгородским тысяцким Ратибора Клуксовича «по княжи воли». При учёте того, что в Раковорской битве тысяцкий пропал без вести и новгородцы в начале 6776 мартовского (или сентябрьского) года, выбрав посадника, «тысячьского не даша никомуже, ци будеть Кондратъ живъ», такое развитие событий вполне понятно808. Сделанный разбор новгородских известий 6776 — 6777 гг., приводит к высказанному ранее заключению об отсутствии годичного разрыва между событиями, что даёт право говорить об ультрамартовской датировке статьи 6777 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов, где отмечено, что небольшая размолвка новгородцев с Ярославом по поводу смены в городе должностных лиц не привела к отъезду его из новгородской земли. Он остался здесь новгородским князем и зимой 6777 ультрамартовского (= 6776 мартовскому) года (1268/9) собирался в поход на Колывань, для чего послал «на Низовьскую землю» сына Святослава собирать полки. Но новгородцы отговорили князя от этого мероприятия.
Разрыв отношений Ярослава с новгородцами произошёл, по-видимому, в начале 6777 мартовского (или сентябрьского) года (= 6778 ультрамартовскому), который привёл к изгнанию владимирского князя из Новгорода. В Симеоновской летописи под 6777 г. читается краткое известие о выступлении Новгорода против Ярослава («заратишася новогородцы»). О походе князя Ярослава против Новгорода и заключении мира в этой летописи говорится под 6778 г.809 В Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов в известии под 6777 г. (о чём говорилось выше) речь не идёт о выступлении новгородцев против Ярослава. Здесь лишь отмечены разногласия между новгородцами и владимирским князем. Наоборот, при попытке Ярослава покинуть Новгород, к нему был отправлен новгородский владыка с боярами, чтобы предотвратить отъезд Ярослава из Новгорода. Совершенно иное повествование дано под 6778 г. Здесь летописец в самом начале говорит о мятеже в Новгороде и выпроваживании новгородцами Ярослава из города («бысть мятежь в Нов‡город‡: начаша изгоняти князя Ярослава из города»)810. Всё изложенное даёт основание говорить, что краткая запись известия о выступлении новгородцев против владимирского князя в Симеоновской летописи дана под 6777 мартовским (или сентябрьским) годом, а в Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов — под 6778 ультрамартовским. Последующие события: отъезд Ярослава из Новгорода, попытка новгородцев пригласить на княжение Дмитрия Александровича, подготовка Ярославом похода на Новгород, посольство Ратибора Клуксовича по поручению Ярослава в Орду за помощью, поездка в связи с этим конфликтом Василия Ярославича также в Орду в помощь новгородцам, возвращение татарской рати с полпути обратно в Орду, сам поход Ярослава к Новгороду вплоть до заключения мира — надо относить к двум мартовским годам: 6777 и 6778 (до начала зимы этого года, т. к. зимой, по Новгородской первой летописи, Ярослав уже ушёл из Новгорода во Владимир и затем в Орду). Таким образом, и 6778 г. Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов можно определить как ультрамартовский, но излагающий события 6777 и 6778 мартовских годов811.
В Рогожском летописце и летописце епископа Павла отмечено, что Ярослава выгнали в 6777 г., тем самым можно сказать, что здесь известие, как и в Симеоновской летописи, датировано мартовским стилем в отличие от новгородских источников, где это известие отнесено к 6778 ультрамартовскому году. Надо полагать, либо в Рогожском летописце и летописце епископа Павла был использован особый источник с мартовской датировкой известия, либо новгородский источник был неверно истолкован составителем общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла812. Если считать, что последнее предположение верно, то известие Рогожского летописца и летописца епископа Павла надо относить не к событиям 6777 мартовского года (= 6778 ультрамартовскому), а к событиям 6776 мартовского года (= 6777 ультрамартовскому), где (по Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов) Ярослав, не договорившись с новгородцами о смене должностных лиц в Новгороде, решил уехать («князь же того не послуша и по‡ха прочь»), но вернулся с дороги по просьбе посланных за ним послов во главе с владыкой. Возможно, составитель общего источника Рогожского летописца и летописца епископа Павла неверно воспринял или понял изложенные в источнике, которым он пользовался, новгородские события (может быть этот источник уже содержал сокращённый текст, где не читалось о возвращении с дороги Ярослава в Новгород и о подготовке им зимнего похода на Колывань), что и привело к утверждению о том, что новгородцы изгнали Ярослава. Следовательно, данное известие может быть датировано:
1) мартовским 6777 годом, если считать, что в общем источнике Рогожского летописца и летописца епископа Павла читалось известие о мятеже в Новгороде против Ярослава;
2) мартовским 6776 годом (= 6777 ультрамартовскому), если признать, что в известии источника речь шла о небольших разногласиях между новгородцами и Ярославом, не приведших к его отъезду, но смысл известия первоисточника в процессе летописной работы был утерян.
(ну, и далее)
@темы: история, Гришина, Раковорская битва