Градообразующая роль гаоляновки на северо-востоке Китая

Врадий В. П. Опьяняющие напитки китайцев, корейцев, японцев и инородцев Уссурийского края. Типография Тренке и Фюсно, 1904, С. 4-5

@темы: разное

---

читатьчитатьчитать

www.milhist.info/2013/07/15/smirnov/
www.milhist.info/tag/%d0%b2%d0%b5%d0%bd%d0%b3%d...
www.milhist.info/tag/%d1%81%d1%82%d1%80%d0%b5%d...
www.milhist.info/spec_1/

и т.д. и т. под.

@темы: история, ссылкота

---

Счёт 1:1 -

Сборная амбассадоров Европы против посольской команды России

thor-2006.livejournal.com/118540.html#cutid1 + каменты

Особо впечатлило: ""...и дворишка … все зановожено, не токмо … што пешему пройтить – и на лошеди не уметь проехать, да не токма … што дворишка зановожено, и в верху в хоромишках кровли посломаны и верхи иззановожены."" Это суметь надо!

И ещё, если покопаться, плюс много, и с той, с другой стороны. Ну, навскидку - берлинское поместье Монбижу после посещения Петра Алексеевича (воспоминания принцессы Вильгельмины).
А поляки и у себя здоровы были на всякие художества - взять хоть записки стольника Толстова о варшавском элекционном сейме после смерти Собесского: ""Между тех королевских полат есть одна полатащ великая, которую поляки называют изба сенаторская, в той полате бывает у поляков сейм, у которой полаты окна великие, окончины были стеколчетые, все повыломаны и окна разбиты от нестройнаго совету и от несогласия во всяких делех пьяных поляков; ... Для алекции чрез реку Вислу зделан был мост на судах, и по тому мосту стоял караул, для того что во время алекции между поляков бывают многие ссоры и бойа, также и у литвы между собою, и у поляков с литвою бывают многие драки и смертное убивство; а болши на мосту дерутца за ссоры и за пьянство; и всегда у них между собою мало бывает согласия, в чем они много государства своего растеряли. Однако ж, когда напьютца пьяни, не тужат о том и не скорбят, хотя б и все згибли.""

@темы: разное

---

Кортома, или Сибирския нравы

ostrog.ucoz.ru/publ/m/maloletko_a_m/i_otdal_voe...
Малолетко, Алексей Михайлович
И ОТДАЛ ВОЕВОДА ЖЕНУ В АРЕНДУ... // Газета "Красноярский рабочий" 5 марта 2004г.
[название дурацкое, да; да и материалы у него, в той или иной мере, скопипижженые - см. ниже]

Более 400 лет назад поход Ермака обозначил начало русской колонизации Сибири. За Урал были введены воинские отряды, построены остроги. Под защиту воинства в Сибирь ринулись любители легкой наживы, беглые крестьяне, преступники, промышленники (охотники). Всех привлекала возможность нажиться. Как испанцев в Америку влекло золото, так русских в Сибирь влекла мягкая рухлядь, в основном собольи меха. Численность жителей неуклонно росла за счет пришлого населения. Но это были в основном мужчины. Возникла демографическая проблема - нехватка женщин.

Архиепископ Сибирский и Тобольский Киприян, едучи в 1622 году на место назначения в Сибирь, был свидетелем безобразного уклада жизни в Верхотурье, Тюмени и Тобольске, о чем он и доложил непосредственному начальнику, патриарху Московскому и всея Русии Филарету Никитичу. Патриарх вскоре, в январе 1623 года, отписал тобольскому воеводе Матвею Годунову о том, что "...в сибирских городах многие служилые и жилецкие люди живут некрестьянскими (то есть нехристианскими) обычаями".
Чтобы у читателя сложилось представление о нехристианском образе жизни, приведу дословно цитату из патриаршего документа, адресованного в феврале 1622 г. архиепископу Сибирскому и Тобольскому Киприяну: "...и с татарскими, и с остяцкими, и с вагулецкими поганскими женами смешаютца и скверная деют, а иные живут с татарскими с некрещеными как есть со своими женами, и детей с ними приживают, а иные и горше того творят: поимают за себя в жены в сродстве сестры свои родные и двоюродные и названные и кумы крестные, а иные де и на матери свои и на дщери блудом посягают и женятця на дщерях и на сестрах..." Патриарх в сердцах добавляет, что не только писать, но и слышать это гнусно.
Широко распространился позорный обычай отдавать своих жен в кортому (то есть в аренду). Если муж уезжал на время в Россию или уходил в далекий поход, то он оставлял за 10-20 рублей свою жену желающему, чтобы тот пользовался всеми правами мужа.
Особо развратными были купцы и торговцы, рыскавшие повсюду. Они "...прельщали женщин на блуд, обещая пояти в супружество, приживая детей, а потом бросали их". Это было так часто и возмутительно, что 29 октября 1623 года был издан указ, которым повелевалось насильно женить этих развратников на обольщенных ими женщинах. Митрополит Филофей писал об огромном количестве детоубийств, что объяснял общим развратом.
Нередко отцы семейств продавали или закладывали и закабаляли своих жен, детей, родственниц. Так, в 1779 году томский казак Щелканов продал жену Прасковью крестьянину Василию Манакову за 5 рублей и игреневого коня.
В 1623 году Тобольский воевода Матвей Годунов пересказал туринскому воеводе Апухтину содержание патриаршего письма, особо обратив внимание на то, что служилые люди, едучи из Москвы в Сибирь, подговаривают по городам "жонок и девок" предложением найти мужей: "...навезут их в Тобольск до 50... и учнут продавать литве, и немцам, и татарам, и в воевоцкие дворы, и пашенным крестьянам в работу". Воевода в заключение стращал: "а буде они (служилые люди) вперед так учнуть делать, жонок и девок и робят учнут подговаривати и в Сибирь свозити, и учнут между себя продавати и покупати, и им за то их воровство быти от государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии в великом наказанье и в смертной казни". Но мудрый царь решил сделать наоборот. Вместо запрета он дал указание дворянину Шестакову собрать по разным городам 150 девок и жонок и конвоировать их в Сибирь.
Это мудрое решение царь принял в ответ на челобитные государственных пашенных крестьян, поселенных около Енисейского острога. Жизнь государевых крестьян, сосланных в Сибирь для хлеборобных дел, была особо тягостной. Вот как описывали свою судьбу крестьяне Енисейска в челобитной, отправленной в 1627 году царю Михаилу. Писана она крестьянином Ивашкой Семеновым от имени двадцати товарищей.
Присланы-де они были все в 1621 году, и все эти годы распахивали новину (новую землю), перевозили из Маковского острожка в Енисейск хлебные и иные припасы, "курили" вино и пиво на "остяцкие расходы", построили "государеву винную пивоварню" (для спаивания инородцев) и аманацкую избу (для заложников), производили разные поделки по городу. Словом, все время отдавали государеву делу, даже своих "...пашнишек распахать не успели". Все эти шесть лет они терпели "великую нюжу (нужду) и бедность, и голод, и наготу, и босоту". И за все время получили "подмоги" всего по 2 рубля, "мало не померли голодною смертию". Все они "...людишки одинокие и холостые" и занимались домашними делами сами: "как, государь, с твоей государевой пашни придем - хлеб печем, и ести варим и толчем и мелем сами, опочиву (отдыху, сну) нет ни мал час. А как бы, государь, у нас, сирот твоих, женишки были и мы бы хотя избные работы не знали... Жениться не на ком, а без женишек, государь, нам быти никако не мочно". Челобитная заканчивалась криком души: "Смилуйся, пожалей нас, сирот твоих бедных, своим царским денежным жалованьем на платьишко и на обувь... Вели, государь, нам прислати из Тобольска гулящих жоночек, на ком жениться". Из Сибирского приказа была отправлена грамота Тобольскому воеводе князю Андрею Хованскому, которая предписывала выдать "подможные деньги" "да жонок гулящих (то есть незамужних) и свободных, вдов и девок, из Тобольска и иных городов в Енисейский острог вели послати, потому что в Енисейском остроге пашенные крестьяне многие холостые, а без жен им быть не уметь". Князь Хованский отписал, что выдано "подможных денег" по два рубля на человека (взаймы!), но "гулящих жонок и девок" не послано потому, что таких не нашлось в Тобольске.
В 1630 году такую же челобитную подал крестьянин Федор Толстихин от имени 53 таких же мучеников. Они уже не просили царя прислать им жен и девок, крестьяне просили лишь указать местным воеводам, чтобы те отпустили их "в сибирские городы для женитьбы". На просьбу крестьян неожиданно откликнулся царь и великий князь всея Руси Михаил Федорович. Не надеясь на тобольские власти и зная, что там напряженка с женщинами, царь поручил некоему дворянину Григорию Шестакову прибрать в Вологде, на Тотьме, на Устюге Великом, у Соли Вычегодской служилым людям и пашенным крестьянам Енисейского острога на женитьбу 150 человек жонок и девок.
Царь был настолько уверен, что его указ будет выполнен, что сразу же приказал Верхотурскому воеводе Никифору Плещееву выделить подводы для перевозки женщин. Но Григорию Шестакову удалось прибрать только пять жонок. Доехали ли они до Енисейского острога или их "тормознули" по дороге, нам неизвестно.
Совсем по-иному решалась женская проблема у служилых. Люди властные, энергичные, мобильные, они не беспокоили царя и великого князя челобитными. Женский вопрос решали сами, причем весьма эффективно. Одним из способов пополнения русского общества в Сибири женщинами было пленение их во время набегов на поселения инородцев. При этом нередко плененных пытались вывезти из Сибири, что было завуалированным рабством.
В 1635 г. тубинские "татаровья" побили девятерых служилых, которые собирали с канских коттов ясак. Красноярский воевода Никита Карамышев, не разобравшись в сути дела, послал против коттов, уже пострадавших от тубинцев, служилых, которые повоевали и разорили их (коттов), а жен их и детей взяли в полон. Воевода из "добычи" получил двух жонок и малого. Одну жонку он в Красноярском остроге окрестил.
Передав воеводство в следующем году Федору Мякинину, Карамышев взял с собой коттовский полон в Енисейск, намереваясь увезти его на Русь. Поскольку одна полонянка была им крещена, возвращать ее к язычнику-мужу было бы большим грехом. Коттовцы в своей челобитной в 1636 г. просили лишь вернуть некрещеную женщину и малого. Бывший Красноярский воевода Никита Карамышев пленниц (ясырок) не отдал. При возвращении на Русь его остановили на Верхотурской заставе (Зауралье) и отобрали двух девок.
Одна умерла, а вторую отдали замуж за крещеного инородца. Там же задержали торгового человека, который пытался вывезти на Русь жонку-инородку. По ее просьбе она была отпущена в Енисейский уезд к мужу.
Некрещеный ясырь возвращался на родину, а крещеные девки выдавались замуж за служилых или других людей. Взрослые ребята верстались на службу, а малолетние отдавались до совершеннолетия на прокормление служилым людям в городах, а затем также записывались на службу.
Казаки укрепленных линий Западной Сибири под видом преследования противника делали рейды глубоко в степь с целью пленения и дальнейшей продажи в рабство как мужчин, так и женщин. Полковник фон Энден, например, купил хорошенькую молоденькую калмычку всего за одну корову и пару суконных кафтанов. В Березовском крае (низовья Оби) девочку можно было купить еще дешевле - за 20 копеек.
В 1759 г. было указано поселять в Сибири, по Иртышской и Колыванской укрепленным линиям, ссыльных жонок и девок, а также незамужних женщин, "проводящих в городе праздную жизнь". А определять ссыльных женщин на поселение поручалось лично командующему линиями генералу Фрауендорфу.
В Сибирь направляли даже колодниц в возрасте от 19 до 40 лет. Контингент их был серьезным. Так, в одной партии из 33 колодниц 20 были сосланы за убийство, четыре - за поджигательство, три - за побеги, по две - за воровство и волшебство, по одной - за кровосмешение с отцом и за укрывательство преступлений. В другой партии из 42 преступниц за убийство было осуждено 23.
Колодницы без труда находили себе женихов среди крестьян и разночинцев, казаков. Офицеры брали их в услужение. Далеко не всегда такие семьи были благополучными. Буйный характер жонки и девки проявляли и в замужестве. Немало мужей лишилось жизни от их рук.
По правилам тех лет на лице колодниц выжигали отличительный знак (тавро). Однако вскоре отказались так метить женщин-преступниц, дабы не лишать их привлекательности. Однако и при нехватке жен мужья относились к ним с крайней жестокостью. Нередки были истязания и убийства. Жены платили тем же.
Дефицит женского пола закреплял обычай воровства невест и насильственного венчания. Девиц захватывали в поле, в лесу, на крестьянских гулянках, на реке, где они полоскали белье. Был случай, когда украденную невесту при церковном бракосочетании насильно держали за руки и голову, чтобы при венчании она не сбросила венец. Женский дефицит в крестьянской среде поддерживался искусственно. Отец, не желая терять рабочие руки, не разрешал дочерям выходить замуж. Так, Белоярская земская управа в Алтайском горном округе в 1773 году насчитала 208 девиц в возрасте от 20 до 50 лет. Такие девицы в результате вынужденного безбрачия "...заявили себя в зазорным поведении" и были наказываемы плетьми. А родителям накрепко было приказано "..чтобы в выходе дочерей замуж препятствий отнюдь не чинили". В детстве я подслушал, как моя старшая тетка жаловалась собеседницам, что тятя (мой дед Андрей) долго не разрешал ей выходить замуж: "жалко было терять работницу".
Диспропорция полов среди населения Сибири сохранялась длительное время. В 1771 г. в приходе Змеиногорской церкви (Алтай) было 1940 мужчин и только 1084 женщины, в приходе Колывано-Воскресенской церкви (там же) на 495 мужчин приходилось 400 женщин. В Восточной Сибири женский "вопрос" решался еще хуже.
Положение изменилось лишь с отменой крепостного права. В Сибирь хлынули переселенцы - малоземельные крестьяне из "Расеи", истосковавшиеся по земле. В начале XX века власти это переселение провели на хорошем организационном уровне. И мой дед выбрал благодатное место в Минусинском крае на берегу красивой реки Тубы. Демографическая ситуация в Сибири постепенно стала нормализоваться. Проведенная властями в 1917 году перепись населения показала высокую зажиточность сибирских крестьян и оптимальное соотношение мужчин и женщин. В Алтайском округе, по крайней мере, среди казачьих семей, было одинаковое количество мужчин и женщин. Женский вопрос в Сибири был решен.

[UPD - собственно, "кортома" - это аренда вообще (куртом; от тюрк, кортым — аренда, оброк, откуп)]

первоисточник всего этого Фирсов или Оглоблин (женский вопрос)
[надо ещё прямо из Фирсова допостить - там много дивного]
protatar.narod.ru/Kitaplar/NNFirsov/SibirHistor...
документы есть у Миллера:
www.vostlit.info/Texts/rus16/Miller_3/161-180/1...

Кстати, вспомнился фильм "Слепой / Blindman" (1971) Ну, собственно, ничего удивительного - там фронтир и тут фронтир, проблемы примерно одинаковые.

А вообще, это надо перепощивать на антивалентинов день имени св. Февроньи.

И - спасибо, господин барон!
_______________
[UPD 10/02/2015] И это ещё
ostrog.ucoz.ru/publ/b/k_voprosu_o_nasilii_russk...
Багрин Е.А.
К вопросу о насилии русских по отношению к коренному населению Восточной Сибири и Дальнего Востока в XVII в.

@темы: разное, XVII

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хмм... Дас ист фантастиш! )))

pinterest.com/pin/100627372896521955/

и вообще много интересного

Йоу!

---

Быков А.В. Новгородское войско 11-15 веков, 2006 (в извлечениях)

Быков А.В. Новгородское войско 11-15 веков Автореф 2006
[Вещь, конечно, во многом спорная; да и автореферат - то есть, выжимки. Но он хотя бы предлагает какие-то решения и обобщения там, где до него это делалось мало или давно. Как материал для размышления и руководство к действию, скажем так.]

""...
В целом анализ историографии позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на подробный анализ ряда вопросов, связанных с военной историей Новгородской земли, главные проблемы, связанные с новгородским войском, недостаточно разработаны. Не до конца выясненным остается социальный состав новгородского войска, его организационная структура и особенности функционирования. Необходимо специальное исследование новгородского войска, основанное на комплексном анализе источниковой базы, доступной современной исторической науке.
…
Цель работы - исследовать социальный состав, организационную структуру и особенности функционирования новгородского войска в период его становления и развития в XI-XV вв.
...
Уточнена роль князей и княжеских дворов в составе новгородского войска, подробно проанализирован социальный состав новгородского ополчения, установлены роль и место в новгородском обществе и новгородском войске разных видов профессиональных воинов, изучена роль новгородских молодцев-ушкуйников, как составной части новгородского войска.
…
в разделе исследован состав «двора» новгородских князей. Проведен анализ ряда терминов и дана их трактовка исходя из контекста новгородских источников. «Шестник» - иноземец, человек не из Новгорода. «Гридень» - профессиональный воин, получающий за свою службу плату (в то время как «вой» - любой воин вообще). «Дворянин» - в зависимости от контекста - княжеский воин либо судебный исполнитель (не обязательно княжеский). «Детский» - воин, охраняющий крепость – детинец. «Отрок» - младший воин-слуга, лично не свободный. В более поздних источниках – «холоп–збой». «Мечник» - одна из категорий младших воинов.
…
Эволюция взаимоотношений князья – Новгород постепенно приводит к тому, что общественно политические функции князей отделяются от функций военных. «За легитимность» в Новгороде отвечает великий князь Владимирский, через наместника взимающий с Новгорода положенную по договору дань. За военную составляющую с XIV в. отвечают специально приглашенные служилые князья, приходившие в Новгород со своим двором (войском) и получавшие за военную службу доходы со специально выделенных волостей. В «кормление» служилым князьям новгородцы выделяли волости, находящиеся на наиболее опасных для вражеского вторжения пограничных территориях.
…
В третьем разделе: «Ополченцы в составе новгородского войска» рассмотрена основная составная часть новгородского войска – ополчение. Отмечается высокий уровень военной подготовки новгородского ополчения, обусловленный тем, что в течении XII - XIV вв. ополченцы участвовали в походах в среднем каждые 2-3 года. Среди новгородских ополченцев уже с XI в. формируется слой опытных и хорошо экипированных воинов.
На основе анализа источников доказывается тождественность новгородского веча и новгородского ополчения. «Новгородцы», которые принимают решение на вече и «новгородцы», которые выполняют это вечевое решение – одни и те же люди. Вече - это орган самоуправления новгородского ополчения, которое часто является непосредственным исполнителем своих собственных вечевых решений. В то же время, новгородское ополчение - это самая значительная составляющая новгородского войска, и именно этим обусловлена высшая политическая власть Новгородского вече.
На основе источников проанализирован состав новгородского ополчения. Показано, что в число «новгородцев» входили высшие должностные лица Новгорода - бояре, данщики, подвойские и другие чиновники и выборные магистраты города, а также простые ремесленники – опонники, котельники, щитники, серебряники. Анализ источников позволяет утверждать, что наряду с другими полноправными гражданами в состав ополчения в Новгородской земле входили и попы. Хотя церковные правила, запрещающие попам участвовать в военных действиях, существовали в исследуемый период, но до конца XV в. в Новгородской земле о них не знали, либо их игнорировали.
Для распределения военной повинности в Новгородской земле использовались как представительный метод – определенное количество ополченцев от каждой самоуправляющейся единицы (улицы, деревни), так и посошный – определенное количество с десяти сох (соха в древней Руси была основной расчетной единицей при распределении налогов). Возможно, за каждой самоуправляемой единицей Новгородской земли было записано определенное количество «сох». Пропорционально этому количеству происходил как сбор налогов, так и призыв ополченцев на военную службу или связанную с военным делом повинность. Уклонявшихся от участия в военной повинности наказывали. В новгородских и псковских летописях сохранились упоминания о вооружении беднейшей части ополченцев за счет города либо за счет более состоятельных сограждан.
В XII-XIII вв. произошло расслоение новгородского ополчения на состоятельных и хорошо вооруженных воинов (вятших), выступающих в поход на своих лошадях, и более бедных, не имеющих уже собственных коней (меньших или пешцев). Причем, если численно «меньшие» составляли большинство, то с точки зрения военной видно явное превосходство «вятших», которые и составляли основную военную силу новгородского ополчения и всего новгородского войска. С XIV в. призыв на военную службу «молодших» становится экстренной мерой и происходит лишь в случаях крайней опасности для защиты родного города. Подобные процессы расслоения и связанного с ними разделения ополчения на конную и пешую части отмечены с XIV в. и в ополчении Пскова.
В четвертом разделе: «Местные профессиональные воины в составе новгородского войска» анализируются изменения, происходившие в отношении новгородцев к войне на протяжении XI-XV веков. Если для новгородца XII в. более приоритетной является война, то для новгородца XIV-XV вв. более приоритетна успешная хозяйственная деятельность. Участие в походах постепенно становится все менее выгодным для новгородцев. Новгородские ополченцы постепенно утрачивают свои военные навыки. Выполнение военных задач все чаще поручается профессионалам.
В разделе последовательно рассматриваются все упоминающиеся в источниках профессиональные воины новгородского происхождения. К ним можно отнести всех судебных приставов-новгородцев, а также гридней, кметей, отроков, находящихся на постоянной службе у новгородских бояр, владыки и его наместников, у других представителей церковной и светской власти. Согласно нормам средневековых отношений любая знатная, обличенная властью, персона окружала себя вооруженной свитой. В эту свиту могли входить младшие родственники, лично свободные воины, служащие по найму, а также вооруженные холопы.
Местные, профессиональные воины входили в состав новгородского ополчения либо как военное окружение нанявших их господ, либо как свободные граждане. Именно бояре, сами имевшие высокие военные навыки, и их окружение, состоящее из профессиональных воинов, составляли костяк новгородского ополчения, были самой деятельной и эффективной его частью. Непосредственно Новгороду на постоянной основе служили «детские», находящиеся в «засадах» - постоянных гарнизонах построенных Новгородом крепостей. Численность гарнизонов была невелика. Содержались они за счет живущего в окрестностях крепости местного населения.
Сформировавшиеся в XI-XIII вв. новгородские ватаги «молодцев» к XIV в. стали важной составной частью новгородского войска. Они не входили в новгородское ополчение, часто действовали самостоятельно, но, как правило, находились под контролем новгородских официальных властей. Подавляющее большинство так называемых «ушкуйных», «разбойничьих» походов происходило с официального одобрения новгородских властей, и «молодцы», именуемые в низовских летописях «ушкуйниками», воевали за Новгород на столь же законных основаниях, как и новгородское ополчение или новгородские князья. Ряд неконтролируемых властями походов новгородских «молодцев» на Волгу во второй половине XIV в. был обусловлен нестабильной политической обстановкой в Поволжье, связанной с междоусобицами в Золотой Орде и на Руси в 1361-1380 гг.
…
В пятом разделе: «Организационное устройство новгородского войска» показано, что гипотеза М.Г. Рабиновича о пяти кончанских воеводах во главе новгородского войска вступает в противоречие с источниками всякий раз, когда дело касается дальнего военного похода новгородского войска.
Основу новгородского войска составляло конное, хорошо вооруженное новгородское ополчение, состоящее из профессиональных военных. В мирно время они занимались деятельностью, близкой к военному делу – сбором дани, охранной службой и т.п. Непосредственно к ним примыкали полупрофессионалы, не выполняющие в мирное время военных задач, но способные в кратчайший срок выступить в поход на собственных лошадях, с собственным оружием и снаряжением и имеющие богатый опыт военных действий в составе новгородского конного ополчения. Перечисленные категории «новгородцев» были поделены по сотням. Возможно, в «сотни» входили вообще все «новгородцы». Вместе эти сотни составляли новгородскую «тысячу». Возглавлял «тысячу» новгородский тысяцкий.
В случае необходимости на помощь новгородскому ополчению выступали ополчения пригородов. Каждое из пригородских ополчений возглавлял свой воевода (пригородский посадник). Руководство над объединенным ополчением Новгорода и его пригородов осуществлял новгородский степенный посадник. Общее руководство над ополчением Новгородской земли, над своим «двором» и над приведенным собственным войском осуществлял новгородский князь.
Каждая улица и каждый конец Новгорода имели собственную военную организацию. При изучении внутренних новгородских конфликтов мы, чаще всего, имеем дело с временно обезглавленной военной организацией Новгорода. При этом новгородская «тысяча» оказывается расколотой на несколько враждующих частей, влившихся в соответствующие уличанские и кончанские военные структуры. Кончанская организация создавалась для самообороны и решения политических вопросов внутри Новгорода. Новгородские «тысяча» и «сотни» - это элементы военной организации всего Новгорода. Новгородский воин-ополченец, входил в состав ополчения своей улицы, своего конца, и, одновременно, в состав новгородской «тысячи». Как в военное, так и в мирное время тысячная и сотенная администрации имели экстерриториальные функции. Купеческие сотни объединяли в себе представителей всего Новгорода, занимающихся определенной торговой деятельностью (например, оптовой торговлей воском, как Ивановская сотня). Тысяцкий отвечал за общие вопросы, которые новгородцы не могли решить в рамках улиц и концов – суд по имущественным делам, управление и взимание торговых пошлин на общем новгородском торгу.
Такие структуры, как постоянные гарнизоны, ополчения пригородов, не выступившие в общий поход, отряды «молодцев» - «ушкуйников» действовали, как правило, самостоятельно, вне общего новгородского полка, однако подчинялись приказам посадника, князя. Посадник или князь (возможно, совместно, возможно, с одобрения веча) назначали таким отдельным отрядам воевод.
…
Вторая глава: «Материально-техническое обеспечение новгородского войска». В первом разделе: «Способы снабжения новгородского войска и их влияние на военное дело Новгорода в XI-XV вв.» изучен вопрос о порядке снабжения новгородского войска продовольствием и снаряжением.
Снабжение продовольствием живущего в Городище под Новгородом князя и его двора, а позже великокняжеского наместника с двором, происходило за счет новгородцев и регламентировалось договорами Новгорода с князьями. Небольшие по численности гарнизоны – «засады» во главе с воеводами-тиунами были во всех центрах новгородских волостей. Постоянные контингенты воинов, несших службу в «засадах» снабжались за счет окрестных жителей. Находясь в пути, в мирное время, профессиональные военные, как княжеские, так и новгородские, снабжались за счет местных жителей. Это снабжение осуществлялось в рамках законности. Во время военного похода снабжение воинов происходило за счет ограбления местных жителей, поэтому военачальники стремились выбирать маршрут похода так, чтобы скорее попасть на территорию противника. Интендантской службы, способной обеспечить продовольствием крупные военные силы в Новгородской земле в исследуемый период не существовало. Если войско двигалось по территории противника, местные жители не только подвергались ограблению, но и уводились «в полон», а затем продавались – родственникам за выкуп, или в холопы. Такая же участь ожидала и захваченных в плен воинов противника.
Сам Новгород был довольно труднодоступным местом для любого, двигающегося с юга и востока крупного войска. «Китайской стеной», защищавшей Новгород от вторжений с юго-востока, были обширные, малонаселенные леса и болота. Крупное войско не могло их преодолеть из-за недостатка продовольствия, а небольшой отряд не мог выдержать столкновения с многочисленным новгородским ополчением. Стратегическое положение Новгорода было настолько благоприятным, что, для достижения безусловной победы над противниками с «низа» новгородцам было достаточно просто вовремя собрать ополчение. Ситуация изменилась только в XV в., в связи с хозяйственным освоением большого массива земель в центральных и южных районах Новгородской земли. В сочетании с удивительно засушливым летом 1471 г. это позволило войскам Ивана III осуществить удачный поход многочисленной (десятки тысяч воинов) московской рати под Новгород.
Причиной успешной осады Иваном III Новгорода зимой 1477-78 гг. были, в первую очередь, беспрецедентные для того времени меры по обеспечению московского войска продовольствием во время осады, как за счет ограбления Новгородской земли, так и за счет организации поставок продовольствия для московского войска из Пскова.
Во втором разделе: «Военная добыча и ее раздел» рассматриваются нормы древнерусского права, регламентировавшие раздел военной добычи, и письменные упоминания о разделе добычи, встречающиеся в новгородских летописях.
Военной добычей было любое движимое имущество и пленные, захваченные на территории противника. Добыча считалась общевойсковой собственностью до момента раздела и хранилась в общевойсковом обозе - «товарах». Охрана «товаров» обеспечивалась самими ополченцами при помощи сменной (дневной и ночной) стражи.
В походе часть добычи (например, хлеб) могла, по мере необходимости, продаваться воинам. По возвращении из похода, чтобы осуществить справедливый раздел военной добычи среди ополченцев, всю добычу переводили в денежный эквивалент, распродавая ее на рынке. В случае если походом руководил князь, он получал 1/6 военной добычи, причем из своей доли он был обязан награждать воинов, отличившихся в ходе военных действий. Раздел оставшейся части добычи происходил поровну, на всех полноправных воинов. Полноправным воином считался воин со щитом. Добыча, как правило, делилась «на щит». Разделом добычи в новгородском ополчении ведал новгородский тысяцкий.
В третьем разделе: «Средства передвижения новгородского войска» исследуются способы перемещения войск в Новгородской земле. В псковских летописях встречаются упоминания об участии пеших воинов в походах, однако расстояния, на которые ходили такие пешие рати, были относительно небольшими. Псков находился в исключительно тяжелых с военной точки зрения условиях и был вынужден использовать для своего выживания все имеющиеся у него в наличии военные силы. В то же время для более защищенного Новгорода походы пеших воинов не свойственны. В летописях ни разу не сообщается о дальнем походе пеших новгородцев.
Основными средствами передвижения, которыми новгородцы пользовались в походах, были лошади и речные суда. Лошадям отдавалось явное предпочтение. Часто новгородцы предпочитали участвовать в сражении пешими, пользуясь лошадьми лишь как средством доставки к месту боя. Спешенное новгородское ополчение было способно не только стоять на месте, ожидая атаки, но и слаженно атаковать противника, даже находящегося на укрепленной позиции. Основная масса конных новгородцев использовала недорогих лошадей, предназначенных только для перевозки. Наиболее состоятельные новгородцы использовали дорогих, предназначенных для участия в конном бою, лошадей.
Речные суда были более дешевым, чем лошади, средством передвижения. Суда использовались не только как транспортное средство, но и как средство для создания мостов и перегораживающих реку плавучих стен. С середины XV в. суда могли оснащаться пушками.
В четвертом разделе: «Оружие и защитное снаряжение новгородского войска» рассмотрен комплекс доспехов и вооружения воина Новгородской земли. Большинство воинов имели копья и щиты. Князь, его дворяне, бояре и профессиональные воины были вооружены мечами. Основная масса новгородцев, кроме копий, была вооружена топорами, что не исключает наличия топоров и у знати. В качестве дополнительного оружия использовались булавы. Сложные составные луки были основным видом стрелкового оружия новгородцев, но с XII-XIII вв., использовались и самострелы. Специфическими чертами развития новгородского комплекса доспехов и вооружения являются преобладание оружия ударно-дробящего действия, такого как топоры и булавы, и преобладание пластинчатых доспехов, особенно в XIV-XV вв.
…
Со второй половины XIII в. новгородцы использовали для штурма крепостей метательные машины (аркбаллисты, в летописях именуемые «пороками»). В ходе штурма использовался также примет, земляной и поджигаемый. С XV в. как в штурме, так и в обороне крепостей принимали участие пушки.
Третья глава: «Тактика и стратегия новгородского войска». В первом разделе: «Полевые сражения» проанализирован ряд полевых сражений XI-XV веков, в которых принимало участие новгородское войско.
В летописях термин «полк» часто применялся как административно-хозяйственное объединение воинов в походе. Если в поход отправлялось все новгородское ополчение, то, как правило, оно двигалось «единым полком». Отдельными полками двигались и городские ополчения других городов. В то же время, отдельным «полком» мог двигаться князь со своим двором, и даже боярин со своей военной дружиной. Вне зависимости от численности в летописях все эти объединения называли «полками».
Далеко не всегда походные, административно-хозяйственные «полки» были идентичны тактическим «полкам» - боевым единицам, самостоятельно действовавшим в ходе боя. Построение «полков» - боевых единиц в летописях именуется «уряд». В ходе «уряда», в случае необходимости, большой административно-хозяйственный полк мог быть разделен на несколько тактических «полков», либо несколько маленьких административно-хозяйственных «полков» могли быть объединены в один тактический «полк». В ходе «уряда» военачальник назначал тактическому полку командира, давал «полку» знамя. Количество тактических полков, на которые разделялось войско перед боем, могло быть различным. Часто встречается уряд на три или на пять тактических полков.
Тактический «полк» самостоятельно действовал на поле боя. Воины «полка» в ходе боя ориентировались на полковое знамя. Потеря знамени могла привести к растерянности, бегству, пленению воинов полка. Отсутствие униформы затрудняло опознание в ходе боя своих и чужих. Воины ориентировались по полковому знамени, боевому кличу, специально оговоренным перед боем отличительным знакам (например, полотенца-убрусы, повязанные на головы перед ночным боем).
В ходе исследования зафиксированы два разных подхода к ведению полевых сражений. Юго-восточная тактика предусматривала поэтапное введение сил в бой, неоднократные атаки с последующим отступлением, стрелковый бой, перемежающийся с рукопашным. Свойственная новгородскому войску северо-западная тактика подразумевала одновременное введение в бой максимально возможного количества сил, ориентацию на ожесточенный рукопашный бой. Эта тактика в максимальной степени использовала силу многочисленного новгородского ополчения и была для него оптимальной. В ходе военных действий новгородцами использовались такие тактические приемы как обходной маневр и внезапное нападение на противника.
В XIV-XV вв. все большее значение в новгородском войске приобретала конница. Все чаще в дальние походы ходило не все новгородское ополчение, а только «вятшие», которые сражались верхом на конях. Пешими продолжают сражаться лишь новгородцы, прибывшие к месту боя в судах. Но пешая судовая рать XV вв. - это не все новгородские «пешцы», а только их небольшая, самая боеспособная часть – молодцы-ушкуйники.
К середине XV в. основная масса новгородцев утратила свои военные навыки. Война превратилась в дело «специалистов» - молодцев-ушкуйников и конных воинов - новгородских бояр и их ближайшего окружения. Но, в то же время, сохранился прежний порядок всеобщего новгородского ополчения, которое должно было собираться в случае опасности.
Подобное ослабление военной мощи новгородского войска было прямым результатом экономического расцвета Новгородской республики. Отпала необходимость в периодическом участии всех новгородцев в военных действиях. Экономические и политические достижения XIV в. обеспечили большинству новгородцев относительно спокойную и мирную жизнь в первой половине XV в. Чтобы повысить боеспособность новгородского ополчения в XV в. были предприняты меры по обеспечению беднейших ополченцев лошадьми и доспехами. Общая численность конного и доспешного новгородского войска в XV в. могла доходить до сорока тысяч человек. Однако большая часть этих воинов получала лошадей и доспехи лишь на время боевых действий и не имела военного опыта и необходимых для конного боя навыков, что стало одной из причин разгрома новгородцев в Шелоньской битве 1471 г.
Во втором разделе: «Осада и оборона укрепленных пунктов» рассматриваются методы осады и защиты крепостей, применявшиеся новгородским войском.
Основными способами взятия крепостей новгородцами в XI-XII вв. были взятие «изгоном» (внезапное нападение и прорыв внутрь стен), либо продовольственная блокада. Сохранились упоминания об инженерных работах новгородцев по отведению воды. Со второй половины XIII в. новгородцы более энергично штурмовали крепости, создавая подавляющий перевес в стрелковой силе, использовали метательные машины. В ходе штурма использовался примет, земляной, чтобы засыпать рвы и поджигаемый, чтобы разрушить деревянные постройки. С XV в. как в штурме, так и в обороне крепостей принимали участие пушки.
В заключении диссертации подведены общие итоги исследования и сформулированы основные выводы.
Организационное устройство новгородского войска складывалось стихийно и изменялось по мере возникновения новых составных частей. Верховным военачальником новгородского войска считался князь. Главой ополчения всей Новгородской земли был новгородский посадник. Главой городского ополчения Новгорода – тысячи - был новгородский тысяцкий.
Действия новгородского войска, как правило, не были подчинены решению далеко идущих стратегических задач. Походы совершались ради военной добычи, либо как реакция на агрессивные действия соседей. Главным источником опасности для Новгородской земли были его западные соседи. Основной ответной мерой на агрессивные действия соседей в XI-XIII вв. были ответные военные походы. В XIV-XV вв. основной ответной мерой становится строительство и укрепление крепостей в местах, подвергающихся военной угрозе.
Освоение прилегающих к Новгороду земель и рост экономической интеграции с соседями делали войну все менее выгодным для рядовых новгородцев занятием. В течении XIII-XV вв. количество походов, в которых участвовали простые новгородцы, неуклонно уменьшалось. Война из дела общенародного становилась делом профессионалов. Основная масса новгородцев оказалась к XV в. отстраненной от участия в военных походах, что привело к падению боеспособности новгородского ополчения. Дополнительные вложения средств в строительство крепостей, в обеспечение всех ополченцев лошадьми и доспехами оказались не достаточными, так как в XV в. соседние с Новгородом государства совершили очередной рывок в развитии вооруженных сил. Бояре видели возможность увеличить силу новгородского войска лишь в приглашении на службу князей из соседних держав. Но такая политика неизбежно вела к потере Новгородом независимости.

Из библиографии:
Рабинович М. Г. Новгородское войско. // Краткие сообщения о докладах и полевых
исследованиях института истории материальной культуры. Вып. XVI. – М.-Л., 1947. С. 180-182.
Рабинович М. Г. Военная организация городских концов в Новгороде Великом в XII-XV вв. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. – М.-Л., 1949. С. 54-61.
Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке XI-XVII вв. – Л., 1970.
Словарь Древнерусского языка XI-XIV вв.: в 10 т. - М., 1988.
Белецкий С. В., Сатырева Д. Н. Псков и Орден в первой трети XIII века. [a-nevskiy.narod.ru/library/06.html] (20.10.2006).
Шкрабо Д. Русско-ливонская война 1240-1242 гг. [www.xlegio.ru/armies/shkrabo/war1240.htm] (20.10.2006).
Кирпичников А. Н. Военное дело на Руси в XIII-XV вв. - Л., 1996;
Кирпичников А. Н. Древнерусский "клин" - боевой отряд или населенная местность. // It balts kulturos istorijos (Вильнюс: Diemedis, 2000). С. 205-207.
Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX—XIV вв. - М., 1978.
Сакса А. И. Русь и Карела. // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. - СПб. – Псков, 1997. Т.2. С. 225-232;
Сакса А. И. Древняя Карелия и Новгород // Ладога и ее соседи в эпоху средневековья. – СПб., 2002. С. 88-92.
Калинина А. Н. «Призвание» Довмонта: к проблеме появления литовского князя на русском столе. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. – Новгород, 2000. С.59-64.
Рымша М. В. Новгородско-литовские отношения в 20-30-е годы XIV в. и обстоятельства появления в Новгороде литовских служилых князей. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. – Новгород, 2000. С. 64-72.
Андреев В. Ф. Отношения Новгородской республики с северными странами в XII-XV вв. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. – Новгород, 2002. С.10-17
Усенко О. Г. О сущности и хронологических рамках новгородского ушкуйничества. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. - Великий Новгород, 1999. С. 48-54.
Медведев А. Ф. К истории пластинчатого доспеха на Руси. // Советская археология. – 1959. № 2. С. 119-134.
Арциховский А. В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. – М., 1944.
Петров М. И. Изображения предметов вооружения и доспехов на древнерусских печатях. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 2003. С.194-210.
Петров Ю. Ю. Древнерусские шлемы с полумасками. // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. Т.2. С. 139-143.
Дубровин Г. Е. Находки Федоровского раскопа. Снаряжение всадника и верхового коня. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 2002. С.124-130.
Степанов А. М. Простые луки из раскопок в Великом Новгороде. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 2002. С.121-123.
Сорокин А. Н., Тянина Е. А. Древнерусские деревянные сосуды с изображениями воинов. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 1999. С.131-142.
Быков А. В. «Вои» и «дружина» в древнерусских письменных источниках. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли – Великий Новгород, 2006. С. 41-47.
Быков А. В. Молодцы-ушкуйники как составная часть новгородского войска XII-XV вв. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли – Великий Новгород, 2006. С. 57-65; Чело. – 2006. №1 [35]. С. 39-42.

@темы: выписки, Быков А. В., Раковорская битва

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Братья-славяне

Ахаха - на картине Альфонса Мухи "После Грюнвальдской битвы" дикие литвины - ну чисто орки! И Ягайла (или это всё-таки Витовт?), застеснявшись, прикрыл лицо нашлемником

И это после того, как Матейко ...

@темы: разное, искусство

---

Комплекс вооружения и cнаряжения из Гродно, 1/2 XIII

Литовец на тринаху?! Или всё-таки свой брат, восточный славянин? Впрчем, хоть ятвяг - какая разница.


Посмотрите по поисковику форум военной реконструкции по теме гродненского военного клада. Там есть исключительно интересные замечания специалистов по теме (например, я для себя узнал, что оружие из клада было УМЫШЛЕННО испорченно перед тем, как его закапали).
Месца знаходкі — левы бераг Нёмана на адлегласці прыблізна 1,5 км ніжэй па цячэнні ад Старога замка (напротив лагеря "Лесная сказка")
У комплекс уваходзяць: меч, баявая сякера наканечнік дзіды, наканечнік дроціка, шлем, фрагмент кальчугі, шпілька, тры шпоры, цуглі, стрэмя (пазней падчас абследавання месца знаходкі выявілі яшчэ спражку)
перад намі, несумненна, комплекс узбраення і рыштунку вершніка і каня. Датаваць яго можна 20-мі гг. XIII ст.
Застаецца невядомым, як комплекс апынуўся на беразе Нёмана. Можна выказваць шмат здагадак аднолькавай ступені верагоднасці. Напрыклад, пахаванне, смерць падчас пераправы і іншыя такія ж не падлеглыя праверцы версіі.
Падчас раскопак на Старым замку ў Гродна ў 1986— 1988 гг. у слаі XIII ст. знойдзены наканечнік дзіды. Ён памерамі, усімі дэталямі формы дакладна паўтарае наканечнік з комплексу. Магчыма, знойдзенае школьнікамі ўзбраенне належала вою з гарадзенскага замка.
Меч разламаны на тры часткі (магчыма, калі яго здабывалі з зямлі). Шлем паламаны на дзве палавіны, дэфармаваны, кальчуга згорнутая (магчыма, ляжала ў шлеме). Наканечнікі дзіды і дроціка пагнутыя, на іх маецца чырванаваты налёт, як быццам яны пабывалі ў агні.

pawet.net/library/history/bel_history/kraucewic...
Аўтар: Краўцэвіч Алесь,
Дадана: 10-09-2012,
Крыніца: Краўцэвіч А. Комплекс зброі і рыштунку XIII стагоддзя з-пад Гродна. З глыбі вякоў. Наш край. Мн., 1992. C. 40-46.

Унікальнаму комплексу ўзбраення беларускага рыцара XIII ст. не шанцуе з публікацыяй, хоць свет пабачылі ўжо два артыкулы, якімі аўтар спрабаваў увесці знаходку ў навуковы ўжытак (1). На Беларусі зараз няма навуковага гісторыка-археалагічнага часопіса (Весці АН Беларусі даступныя толькі супрацоўнікам акадэміі), таму давялося мець справу з навукова-папулярнымі. У рэдакцыях «Спадчыны» i «Мастацтва Беларусі» матэрыял апрацоўвалі i правілі на свой лад. У выніку ў першым артыкуле выдалілі ўвесь навуковы апарат, у тым ліку тыпалогію, вагу, замалёўкі рэчаў, у другім перайначылі назву артыкула, пераблыталі подпіс пад фотаздымкам, назваўшы шпільку дроцікам, i зноў жа выкінулі прамалёўку знаходак. Спадзяемся, што трэцяя спроба будзе больш удалай.
У красавіку 1988 г. вучні СШ № 24 г. Гродна перадалі ў Гродзенскі гісторыка-археалагічны музей набор узбраення i рыштунку сярэдневяковага вершніка. У комплекс уваходзяць меч, баявая сякера, наканечнік дзіды, наканечнік дроціка, шлем, фрагмент кальчугі, шпілька, тры шпоры, цуглі, стрэмя (пазней падчас абследвання месца знаходкі шпілі яшчэ спражку) (мал. 1).
Захаванасць рэчаў добрая. Яны пакрыты тонкім слоем карозіі, які лёгка счышчаецца. Найбольш пацярпела ад часу вастрыё мяча i краі шлема, дзе карозія больш моцная. Шпоры маюць мацавальныя кручкі i спражкі. Меч разламаны на тры часткі (магчыма, калі яго здабывалі з зямлі). Шлем паламаны на дзве палавіны, дэфармаваны, кальчуга згорнутая (магчыма. ляжала ў шлеме). Наканечнікі дзіды i дроціка пагнутыя, на ix маецца чырванаваты налёт, як быццам яны пабывалі ў агні.
Месца знаходкі - левы бераг Нёмана на адлегласці прыблізна 1,5 км ніжэй па цячэнні ад Старога замка. Найбліжэйшы арыенцір - піянерскі лагер «Лясная казка», размешчаны на процілеглым беразе. Рэчы выяўлены насупраць лагера, дакладней, амаль насупраць летняй канцэртнай пляцоўкі, прыблізна праз 20 м ад яе ніжэй па цячэнні. У гэтым месцы абодва берагі лясістыя, правы бераг адхонны, пакаты, левы - круты i абрывісты. Комплекс знаходзіўся ў вялікай грудзе зямлі, якая адарвалася ад берага i спаўзла амаль да ўрэзу вады. Паводле расказа школьнікаў, усе рэчы знойдзены ў адным месцы ў коле дыяметрам каля 1 м. Падчас агляду месца знаходкі на адлегласці 2 м ад умоўнага кола знойдзена спражка. Быў зачышчаны абрыў - жоўты мацерыковы пясок. На ўскрайку абрыву насупраць абваленай зямлі закладзены шурф памерам 2х1 м. У ім на глыбіні 0,3 м знойдзены невялічкі фрагмент скуранага рэменя, які, магчыма, не мае дачынення да комплексу.
Рэчы апрацаваны адпаведна з класіфікацыямі A. М. Кірпічнікава [2] (мал. 2).
Меч (мал. 3, 14) адносіцца да тыпу II - з трохчасткавым навершам тронак i выгнутым перакрыжаваннем. Бліжэйшыя аналагі датуюцца XII-XIII ст. Пасля расчысткі паверхні ляза на ім выяўлены насечкі i знакі, у тым ліку крыж, створаны з чатырох мальтыйскіх крыжыкаў. Знакі выкананы насечкай (вага мяча 785 г.; усе рэчы ўзважаныя пасля рэстаўрацыі).
Дзіда (мал 3,8) - тып III Б - вузкалёзавы наканечнік, датуецца XII-XIII ст. (вага 150 г).
Дроцік (мал. 3, 9) дакладна ў рамкі тыпалогіі не трапляе, па форме ляза падобны да суліцаў тыпу V XII-XIII ст. з утулкай, але наш наканечнік чаранковы (вага 116 г).
Сякера (мал. 3,6) з выемкай i апушчаным лязом належыць да тыпу IV A XII- XIII ст. (вага 500 г).
Кальчуга (мал. 3,7, барміца?) з плоскіх кольцаў, датуецца XIII ст. (вага 280 г.).
Шлем (мал. 3, 10, 11) тыпу II A падобны па форме да добра датаванай находкі з Кіева - першая палова XIII ст.; знойдзены ў тайніку Дзесяціннай царквы (вага нашага шлема 550 г).
Цуглі (мал. 3, 5) - тып IV, датуюцца XII-XIII ст. (вага 176 г).
Стрэмя (мал. 3, 4) - тып VIII; прамая, рамбавідная ў плане падножка злучае арку на тры сантыметры вышэй канцоў, датуецца другой паловай XII-XIII ст. (вага 163 г).
Шпоры з зорачкамі (мал. 3, 1-3), у дзвюх парных 6 i 8 промняў, у трэцяй - 8, датуюцца 20-30-мі гг.- канцом XIII ст. (вага 41, 41 i 65 г).
Шпілька з кольцавай галоўкай (мал. 3, 12) мае аналагі ў першую чаргу ў гарадах Беларускага Панямоння: у Ваўкавыску (XI-XIII ст.) [3] i Навагрудку (XII-XIII ст.) [4]. Вага 51 г.
Спражка (мал. 3, 13) мае індывідуальную форму (вага 22,5 г).
Такім чынам, вывучэнне рэчаў паасобку паказвае ix адначасовае існаванне. Спалучэнне менавіта гэтых рэчаў i супадзенне ix храналогіі дазваляе сцвярджаць, што перад намі, несумненна, комплекс узбраення i рыштунку вершніка i каня. Датаваць яго можна 20-мі гг. XIII ст. (ніжняя мяжа бытавання шпораў) - канцом XIII ст. Цалкам магчыма, што азначаным комплексам валодаў адзін чалавек, ён быў прафесійным воінам i належаў да класа феадалаў.
Ёсць падставы меркаваць, што знойдзеныя рэчы зроблены ўсходнеславянскімі майстрамі. Аб гэтым сведчыць форма некаторых знаходак, якія выраблены ў традыцыях усходнеславянскіх рамеснікаў таго часу.
Застаецца невядомым, як комплекс апынуўся на беразе Нёмана. Можна выказваць шмат здагадак аднолькавай ступені верагоднасці. Напрыклад, пахаванне, смерць падчас пераправы i іншыя такія ж не падлеглыя праверцы версіі.
Падчас раскопак ні Старым замку ў Гродна ў 1986-1988 гг. у слаі XIII ст. знойдзены наканечнік дзіды. Ён памерамі, усімі дэталямі формы дакладна паўтарае наканечнік з комплексу. Магчыма, знойдзенае школьнікамі ўзбраенне належала вою з гарадзенскага замка

СПІС ЛІТАРАТУРЫ

1. Крауцэвіч А. Унікальная знаходка беларускай зброі // Српадчына. 1990. № 3. С. 49. ; Ён жа. Продак стаяў насмерць // Мастацтва Беларусі. 1991. № 6. С. 60-62.

2. Кирпичников A. Н. Древнерусское оружие. Вып. I Мечи и сабли IX-XIII вв. М.: Л., 1966; Он же. Древнерусское оружие. Вып. 2. Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени IX-XIII вв. М ; Л., 1966; Он же. Древнерусское оружие. Выл. 3. Доспех. комплекс боевых средств IX-XIII вв. Л., 1973; Он же. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIII вв. Л., 1973.

3. Зверуго Я. Г. Древний Волковыск. Мн.. 1975. С 36-37.

4. Гуревич Ф. Д. Древний Новогрудок. Л . 1981. С. 140.
______________________________

www.tforum.info/forum/index.php?showtopic=9179&...
...археологический комплекс ... был найден в 1988 году в лесопарковой зоне Гродно. В часности было найдено: два меча, боевой тапор, наконечник копья, шлем, умбон от щита, снаряжение верхового коня. Часть этих предметов составляет экспозицию местного историко-археологического музея (постараюсь вскоре выложить фото того, что есть сейчас). В целом, комплекс весьма интересен, но в специальной литературе ему посвящена только одна статья (на белорусском языке): Краўцэвіч А. Комплекс зброі і рыштунку XIII стагоддзя з-пад Гродна// З глыбі вякоў: Наш край. Мінск, 1992.
...
1) На левзвии меча после очистки были выявлены знаки и надписи. В том числе, был выявлен исполненный насечкой крест, образованный четырьмя мальтийскими крестиками. Возможно, что знак является клеймом мастерской, где был изготовлен клинок.
...
У Кирпичникова в каталоге мечей 2-й половины 11 - 13 вв. указаны 6 мечей типа II (№№ 8-13), к которому относиться и гродненский. Позднейший из них, из Изяславля-Волынского (№13), датируется им не старше первой половины 13 в.(стр.54). Там же приводяться сведения и о мечах этого же типа, найденных в Прибалтике.

2) В комплексе имеется черешковый пиковидной формы наконечник сулицы, который Кравцевич не смог отнести ни к одному из типов, разработанных Кирпичниковым.

3) Самая плохо сохранившаяся вещь из комплекса -- шлем. Кравцевич считает его аналогичным шлему из тайника Десятинной церкви в Киеве (1-я пол 13 в.). ... Гродненский шлем состоит, вроде как, из двух половин, схваченных снизу обручем, от которого еще сохранился едва заметный след на металле (его извлекли с обручем) и ряд отверстий под заклепки по краю шлема. Вероятно, что этот обод имел отверстия для крепления кольчужной бармицы. ни каких украшений не имеет, о других деталях говорить сложно из-за плохой сохранности.
...
шлем, изготовленный из четырех треугольных пластин, наложенных краями одна на другую и скрепленных заклепками. Снизу пластины аналогичным способом прикреплены к широкой горизонтальной полосе-ободу, расположенной с внутренней стороны шлема. Верхушка наголовья, по-видимому, завершалась накладным колпачком, ныне утерянным (осталось отверстие). Шлемы, изготовленные в подобной технике, известны как в комплексах X в., так и гораздо позднее, вплоть до монгольского нашествия, отличаясь, однако, рядом признаков в оформлении. Полным аналогом, отличающимся лишь более тщательной проработкой, является шлем из тайника под фундаментами Десятинной церкви, который твердо датируется 6-м декабря 1240 г. [Панченко М.В., 1996, с. 85].
...
датирования крауцевичя 1220-1230гг. так значи ишчю непринадлижал Данилу.
1.1248г. Гроден был между доменом Миндауга и територий севера яцвягов .
2.В иконографий я негде нивидял у славаф таких шлемаф,а Балты с такими шлемами изображены( капител в замке Мариенвердер).
...
было бы очень хорошо, если бы вы выложили/переслали источники по ятвяжским и литовским шлемам, о которых указывали ранее. Делать заключение о балтской либо славянской принадлежности комплекса можно только на основании анализа и сравнения всех найденных вещей, чего еще в полной мере не сделано. Но, при этом стоит учитывать специфику региона, обусловленную смешенным балто-словянским населением. В частности, среди находок, отражающих материальную культуру понеманских городов 12-13 вв.,неоднакратно встречались предметы балтского происхождения: браслеты, кольца, застежки-фибулы, ременные пряжки, орнаментированные поделки и др. (См.: Трусаў А.А., Собаль В.Е. і інш. Стары Замак у Гродне 11 -- 18 ст.ст. Мн., 1993. С.62.;Воронин Н. Древнее Гродно/ МИА. М., 1954. №46; Гуревич Ф.Д. Древний Новогрудок: пасад -- окольный город. Л., 1981. В последних случаях не привожу страницы, поскольку не имею под рукой источника). Из этого, однако, не обязательно следует, что древнерусские города Понеманья принадлежали балтам (хотя они наверняка составляли небольшой процент городского населения). Здесь мы наблюдаем результат взаимного межэтнического обогащения культур, что было характерно и для других приграничных регионов (см.: Седова М.В. Ювилирные изделия Древнего Новгорода (10 -- 15 вв.). М., 1981. с. 84 -- 89). Кроме того, Гуревич Ф.Д. при раскопках посада Новогрудка указывала на возмржность изготовления украшений местными мастерами по балтским образцам. Из сказанного можно сделать вывод, что присутствующие в комплексе пряжка (а тем более заколка, аналогии которой 12 -- 13 вв.известны и в Новогрудке /см Гуревич Ф.Д. Указ. соч./ и в Волковысске /см.: Зверуго Я.Г. Древний Волковыск. Мн., 1975/) не могут являться сами по себе прямым доказательством балтского происхождения всего комплекса.
...
[шлем, завёрнутый в кусок кольчуги]
pakalniškiai. šakių raj. арх.обек левам береге Немана.около 70км в запад от Каунас. и етом самом обекте наиден шлем тоже токова типа.(R.Volkaitė-Kulikauskienė "Lietuviai IX-XII amžiais" Vilnius 1970)
...
шлем
Rusiai ,Širvintų raj. обект на правом береге реки Нерис.около 60км севера-запад от Вильнюс.недалеко от Кернаве. (лит.тоже самая)
...
сколко я знаюв територий Латвий (Durbe Dziru)обекте есьт один шлем токого типа(но он сваими украшенийми пахож на шлем из Pavirvytė-Gudai).все другий шлемы, нашдены територий балтов есьт другого типа. у нас очен сложно говорить о шлемах в юго-восточнои Литвы, потому што очен мало кто из археологоа здесь капает.
...
...
www.tforum.info/forum/index.php?showtopic=28912
В.Казакявичус датировал погребение 65 могильника Павервите-Гудай 11 веком. Я.Атгазис, собравший информацию о подобных шлемах (примерно 6 экз.), считает их продукцией куршских мастеров и датирует 12-13 вв (один шлем, из могильника Пасельнс, хранится в ГИМе).
www.tforum.info/forum/index.php?showtopic=15718...
foto.mail.ru/mail/likantrops/168/169.html
Скорее 13-м веком , из-за сопутствующего материала
...
...
Меч полностью изготовлен из железа: как сам клинок (вероятно, немецкого производства), так и все детали рукояти (двучастное навершие и перекрестье). Приэтом, навершие и перекрестье полые внутри. Шлем так же изготовлен из железа. Никаких следов украшения другими металлами на нем не видно. Пряжка и заколка так же, видимо, изготовлены из железа. Все по-военному прсто и без изысков.
Кстати, все предметы вооружения (меч, шлем, наконечники копья и сулицы) перед тем как попасть в землю, были умышленно приведены в негодность.
...
Размеры меча: общая длина - 915 мм, длина рукояти - 170 мм, ширина черенка при основе - 32 мм, крестовина - 115 мм, навершие - 55*87*32 мм, длина клинка - 745 мм, ширина клинка при основании - 49 мм.
Источник: Ю.В. Кітурка. Мячы з калекцыі Гродзенскага дзяржаўнага гісторыка-археалагічнага музея// Краязнаўчыя запіскі, вып. 6:Гродзенскі дзярж. гіст.-археалаг. музей/ Укладальнік В.М. Царук; - Гродна: ГАУПП "Гродз. друк.", 2003. - С. 12.
...Клинок меча изготовлен не из дамасской стали. Все детали рукояти железные.
Бронзовые детали рукоятей, относящиеся к этому типу мечей из Беларуси:
1) навершие меча из Минска (середина 12 ст.);
2) навершие меча из Друцка (12 - 13 ст.ст.);
3) основание навершия меча из Гольшан (12 - 13 ст.ст.).
...
Кольчужное полотно имеет плетение 4 в 1, кольца уплощенные (особенно четко это заметно при сравнении с кольцами кольчуги 12 века, выставленной в одном зале с разбираемым комплексом), ИМХО исключительно клепанные. В данном случае имеют место описанные А.Н. Кирпичниковым тенденции в развитии технологии изготовления древнерусских кольчужных доспехов в 13 веке: появление плоских колец и упрощение технологии производства кольчужного полотна с отказом от кузнечной сварки (Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып.3. С. 13-14).
...
По европейской классификации скорее Z по Петерсену.. Кирпичников и Казакявичус считают, что прототипом для этих мечей ХІІ-ХІІІ веков был именно тип Z, или же переходная форма типа Z/T. Только Кирпичников выделяет более поздние мечи в тип 2, а Казакявичус относит все мечи независимо от датировки к типу Z. Но оба сходятся в том, что считают тип 2 возникшим в результате переработки на балтских землях формы раннесредневекового типа Z.
Есть такой орнаментированный аналог - меч типа 2 из-под Витебска. Его фото есть в монографии: М.А. Плавінскі "Нарысы гісторыі клінковай зброі Х-ХІІІ стагоддзяў на Беларусі" Мн., 2009. К сожалению, у меня нет ни фотографии, ни скана из книги. Я буду на следующей неделе пересекаться с Плавинским и спрошу про фото этого меча. Если достану - обязательно поделюсь. Есть так же находка навершия от типа 2, плакированного серебром, на Минском Замчище. Причем основание навершия железное, а головка из бронзы. Так же есть находка меча из восточнолитовского кургана у д. Ашмянец Сморгонского р-на Гродненской обл. Из-за того, что меч побывал в огне общая сохранность у него хорошая, но орнамент сохранился лишь частично.
...
шпилька с кольцевой головкой. Вес - 51 г. Аналоги имеются в Волковыске (11-13 вв.) и Новогрудке (12-13 века).
...
Остатки орнаментации на мече из Гродно заметны на основании навершия (правая часть и левая части ) - витые (?) проволочки, идущие примерно по диагонали. Если присмотреться можно увидеть и "сетку".
...
picasaweb.google.com/112696846771515048795/wYcN...
[Насколькояпонимаю, фото сделаны в Калининградском областном историко-художественном музэе, и комплексы с плакированными драгметом пряжками-бляшками и (?) такое же стремя - примерно одновременны и однокультурны гродненскому "схрону". Только гораздо более элитные. Пряжки-бляшки - это, я так понимаю, уздечки.]
...
Пряжка была найденна чуть пойзже когда детально иследовали место находки, по предположению Кравцевича она если и принадлежала к этому комплексу, то была скорее всего элеметом конской сбруи. Опять же со слов Кравцевича царапины на пряжке это декоротивная насечка, меч был длиннее, потеряна часть лезвия насколько я понял в несколько сантиметров. так же не все отверстия по ободу являются следами от вылетевших заклёпок короче типа бармица ещё как то крепилась.
...
Обруч по нижнему краю был, но очень узкий около 1.2-1.7 см
...
....довольно архаичен для данной эпохи,если ошибаюсь поправьте ,пожалуйста=)
- Скорее всего, это было нормой. В древнерусских поселениях, сер. 13в., каролинги и романцы с бронзовой отделкой, не редкость. Если мы возьмем Волынь, то они там есть, практически на каждом крупном памятнике, Городище (каргеровский Изяславль), Дорогобуж, Райки и тд…
...
Теперь про "норму". Нахождение мечей, традиционно относимых к "эпохе викингов", в слоях поселений, как считается, погибших в 30-50х гг 13 века, не является нормой.
Наиболее известны две находки - Райковецкое городище - тип S, городище Дорогобуж - тип Z.
Фрагмент меча типа Z найден на городище Звенигород (Крутилов) в слое первой половины 13 века. Относится ли это городище к "погромным" - вопрос.
Мечи с клинками так называемого романского типа и снабженые бронзовыми деталями рукояти, соотносимые с типом Т-1 "куршский" (частично это тип I по АНК), вполне нормальны для 13 века. Такой меч был на найден на Городище (которое не Изяславль).
...
Бронзовые детали рукояти на "романских мечах" встречаются у тт I и II по АНК.
Тип I (по терминологии В.Казакявичуса тип Т-1 "куршский") датируется 12-13 вв.
Тип II существует в 11-13 вв.
...
...В общем собираться можно на широкий период с 10 по 13, если в комплекс тащить определенные вещи, потому как, видимо некоторые индивиды в Древней Руси к прогрессу в целом скептически относились.
...
Безотносительно других аргументов по шлему из Гродно, никакого особо заметного ребра(которое уважаемые участники конференции усмотрели на моей не особого качества фотографии, - фоткал через стекло ) я на нем не видел. Кроме того, по словам А.Кравцевича, и как было указано в его статье, шлем был найден деформированым. И реставрация находок проходила очень, мягко говоря сложно, по словам автора публикации (этим занимался не он).

alryk79.livejournal.com/14320.html#cutid1
Фоточки
Данный пост о комплексе гродненского дружинника 13 века.
...
Пряжки 13 век
Пряжка из комплекса (1я пол.13 века), Вес 22,5 г.
Общая экспозиция комплекса. Здесь же: шпилька, шпоры, цугли [удила], стремя.
Меч (1-я пол. 13 века)- Тип II по Кирпичникову, на поверхности меча после расчистки выявлены насечки и знаки, Вес меча 785 г. Сломан перед погребением.
Наконечник дротика (12-13 век), вес 116г
Узколезвийное копье(12-13 век), Тип IIIБ по Кирпичникову, вес 350 г
Шлем (13 век), Тип IIА, вес 550 г. Похож на шлем из Десятинной церкви (Киев).
Фрагмент кольчуги (бармица?) 13 век.
Топор(12-13 век).Вес 500г.

[Имхо, много архаики для начала 13 (?); шлем визуально вроде напомиает мариенвердерский рельеф]

Габрюнайте, “Локальные подражания раннесредневековых шлемов русского типа в Литве” ЛActa Baltico-Slavica. T2 Bialystok,1965
jurgenklinsmann.io.ua/album279469

Р.К.Волкайте-Куликаускене “К вопросу о древнейших шлемах в Литве” Труды Академии Наук Литовской ССР, серия А, 2(19), 1965(на литовском яз.)
jurgenklinsmann.io.ua/album279470

swordmaster.org/2012/09/03/kompleks-vooruzheniy...
Раздел: Оружие и Доспехи
Комплекс вооружения и снаряжения княжеского дружинника 13 века из Гродно
Уникальному комплексу вооружения белорусского рыцаря XIII в. не везет с публикацией, хотя свет увидели уже две статьи, которыми автор пытался ввести находку в научный оборот [1]. В Беларуси сейчас нет научного историко-археологического журнала (Вестник Академии Наук Беларуси доступен только сотрудникам академии), поэтому пришлось иметь дело с научно-популярным. В редакциях «Наследие» и «Искусство Беларуси» материал обрабатывали и правили на свой лад. В результате в первой статье удалишь весь научный аппарат, в том числе типологию, вес, зарисовки вещей, во втором видоизменили название артикула, переработали подпись под фотографией, назвав шпильку дротиком, и опять же выбросили прорисовку находок. Надеемся, что третья попытка будет более удачной.
В апреле 1988 ученики СШ № 24 г. Гродно передали в Гродненский историко-археологический музей набор вооружения и снаряжения средневекового всадника. В комплекс входили меч, боевой топор, наканечник копья, наконечник дротика, шлем, франмент кольчуги, шпилька, три шпоры, удила, стремя (позже во время обследования места находки обнаружили еще пряжку) (рис. 1).
Сохранность вещей хорошая. Они покрыты тонким слоем коррозии, который легко счищается. Наиболее пострадал от времени клинок меча и части шлема, где коррозия более сильная. Шпоры имеют прощупывающиеся крючки и пряжки. Меч разломан на три части (возможно, его сломали когда доставали ис земли). Шлем поломан на две половины, деформирован, кольчуга свернута (возможно, лежала в шлеме). Наконечники копья и дротика погнуты, на них есть черно-красный налет, как будто они побывали в огне.
Место находки – левый берег Немана на расстоянии приблизительно 1,5 км ниже по течению от Старого замка. Ближайший ориентир – пионерский лагерь «Лесная сказка», расположенный на противоположном берегу. Атефакты выявлёны напротив лагеря, точнее, почти напротив летней концертной площадки, приблизительно через 20 м от нее ниже по течению. В этом месте оба берега лесистые, правый берег отлого пологий, левый – крутой и обрывистый. Комплекс находился в большой глыбе земли, которая оторвалась от берега и сползла почти до кромки воды. По рассказам школьников, все вещи найдены в одном месте в кругу диаметром около 1 м. В ходе осмотра места находки на расстоянии 2 м от условного круга найдено пряжка. Был зачищен обрыв – желтый материковый песок. На краю обрыва напротив обвалившейся земли заложен шурф размером 2x1 м. В нем на глубине 0,3 м обнаружен небольшой фрагмент кожаного пояса, который, возможно, не имеет отношения к комплексу:
Вещи обработаны согласно типолгии А. Н. Кирпичникава [2] (рис. 2).
Меч (рис. 3, 14) относится к типу II - из трех-дольным навершием черен и изогнутой крестовиной. Ближайшие аналоги датируются XII-XIII в. После расчистки поверхности лезвия на нем обнаружены насечки и знаки, в том числе крест, созданный из четырех маль-тыйских крестиков. Знаки выполнены насечкой (вес меча 785 г.; все вещи взвешенны после реставрации).
Копье (рис. 3, 8) – тип III Б - узколезвийный наконечник, датируется XII-XIII в. (Вес 350 г).
Дротик (рис. 3, 9) достоверно в рамки типологии не попадает, по форме лезвия подобен сулицам типа V датированных XII-XIII в. с втулкой, но наш наконечник черешковый (вес 116 г).
Секира (рис. 3, 6) с выемкой и удлиненным вниз лезвием принадлежит к типу IV А XII-XIII в. (Вес 500 г).
Кольчуга (рис. 3,7, бармица?) из плоских колец, датируется XIII в. (Вес 280 г.).
Шлем (рис. 3, 10,11) типа II А похожий по форме к хорошо датированной Находки из Киева - первая половина XIII в.; найденой в тайнике Десятинной церкви (вес нашего шлема 550 г).
Удила (рис. 3, 5) – тип IV, датируются XII-XIII в. (Вес 176 г).
Стремя (рис. 3, 4) – тип VIII; прямая, Ромбовидная в плане подножка соединяет арку на три сантиметра выше концов, датируется второй половиной XII - XIII в. (Вес 163 г).
Шпоры со звездочками (рис. 3, 1-3), в двух парных 6 и 8 лучей, в третьей - 8, датируются 20 - 30-ми гг. - Концом XIII в. (Вес 41, 41 и 65 г).
Шпилька с кольцевой головкой (рис. 3,12) имеет аналоги в первую очередь в городах Белорусского Понеманья: в Волковыске (XI - XIII в.) [3] и Новогрудке (XII-XIII в.) 14]. Вес 51 г.
Пряжка (рис. 3, 13) имеет индивидуальную форму (вес 22,5 г).
Таким образом, изучение вещей по отдельности показывает их одновременное существование. Сочетание именно этих вещей и совпадение их хронологии позволяет утверждать, что перед нами, несомненно, комплекс вооружения и снаряжения всадника и коня. Датировать его можно 20-ми гг. XIII в. (нижняя граница бытования шпор) – концом XIII в. Вполне возможно, что указанным комплексом владел один человек, он был профессиональным воином и принадлежал к классу феодалов.
Есть основания полагать, что найденные вещи сделаны восточнославянскими мастерами. Об этом свидетельствует форма некоторых находок, которые изготовлены в традициях восточнославянских ремесленников того времени.
Остается неизвестным, как комплекс оказался на берагу Немана. Можно высказывать много предположений одинаковой степени вероятности. Например: похороны, смерть во время переправы и другие такие же не подлежащие проверке версии.
Во время раскопок на Старом замке в Гродно в 1986-1988 гг. в слое XIII в. найден наконечник копья. Он размерами, всеми деталями формы подробно повторяет наконечник из комплекса. Возможно, найденное школьниками оружие принадлежало воину с гродненского замка.

Список литературы
1. Краўцэвіч А. Унікальная знаходка бемрускай зброі // Спадчина 1990. № 3. С. 49;
2. Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып. I Мечи и сабли IX-XIII вв. М.: Л.. 1966; Он же. Древнерусское оружие. Вып 2. Копья, сулицм, боевые топоры, булавы, кистени IX-XIII м. М.; Л., 1966; Он же. Древнерусское оружие. Вып. 3. Доспех, комплекс боевых средств IX-XIII вв. Л., 1973; Он же. Снаряжение всадника и верхового коия ив Руси IX—XIII вв. Л„ 1973.
3. Зверуго Я. Г. Древний Волковыск. Мн.. 1975. С. 36 — 37.
4. Гуревич Ф. Д. Древний Новогрудок. Л., 1981. С 140. Табл. 19.
Источник: Алесь Краўцэвіч "Комплекс зброі i рыштунку XIII ст. з-пад Гродна", З глыбі вякоў. Наш край. Мінск 1992.
______________________________________________

Промеч. Здесь он датирован 1230-1250 гг.
swordmaster.org/2012/09/10/mechi-iz-kollekcii-g...
Мечи из коллекции Гродненского исторического музея
(Источник: Кітурка Ю. Мячы з калекцыі Гродзенскага музея. horugva.flybb.ru )
""..
Меч КП-80615/1, который датируется 1230-1250 гг. (Рис. I, 3), является частью археологического клада. Он найден вместе с другими предметами вооружения и снаряжения в кладе 1988 г. на левом берегу Немана в 1,5 км от Старого замка в Гродно ниже по течению. Сохранность: клинок разломан на две части, дол сильно проржавевший (есть сквозные каверны), на остальных частях также многочисленные каверны, крестовина и навершие не закреплены.
Черенок рукояти постепенно сужающийся к навершию. На одной из сторон черенка у основания штампом выбит кузнечный знак, напоминающий полукруглый щит с непонятным образом. Крестовина имеет дугообразную форму, с загнутыми в сторону клинка концами, полая внутри. Навершие состоит из двух частей, нижняя из которых напоминает ладью, а верхняя имеет форму сферы с двумя противоположными выступами и служит крышкой. В середине навершие пустое, возможно, использовалось для хранения реликвий. Клинок разрушен примерно наполовину. Имеет с обеих сторон дол на 1/3 ширины полосы, который тянется от крестовины почти на всю длину клинка. В 30 мм от крестовины с обеих сторон клинка выбиты сигнатуры, которые из-за плохой сохранности практически невозможно разобрать. На одной стороне на протяжении около 170 мм можно разглядеть фрагменты букв, находящихся в две строки, ромбики, скрещенные черточки. На другой стороне значки тоже начинаются примерно в 3 см от насадки и тянутся на 175 мм. Эта сигнатура начинается двумя рядами поперечных полосок (каждая длиной 2 мм), выбитых через 3 мм на протяжении 105 мм. Далее следуют завитки, которые складываются в специальный образец. Завершается сигнатура четырьмя мальтийскими крестами, которые помещены ромбом. Размеры: общая длина меча – 915 мм, длина рукояти – 170 мм, ширина черенка у основания – 32 мм, крестовина – 115 мм, навершие – 55x87x32 мм, длина клинка – 745 мм (325 +420 мм), ширина клинка при основе – 49 мм.
По классификации Окшотта-Глосека можно определить только тип клинка – "XIIIb". Крестовина и навершие в этих авторов не определено. По классификации Кирпичникова меч относится к типу "II".
Наличие на клинке крестов мальтийского типа и букв, которые похожи на латинские, доказывает, что клинок выполнен в Западной Европе (возможно, на германских землях). Однако способ монтажа рукояти носит явные черты (формы навершие и крестовины), свидетельствующие о ее создании на территории древнерусских княжеств. Такое сочетание является крайне необычным. Как правило, в средневековье мечи ковались одним мастером, а обрамлялись вторым. Но изготовление меча происходил в пределах одного цеха или города. Форма рукояти данного меча сложилась еще в 9-11 вв. в Западной Европе и были перенята в Древней Руси. В 13 в. для западноевропейских мечей она были уже архаичной и применялась только на древнерусских землях. Для объяснения этого явления можно предложить две версии. Согласно первой, высококачественный клинок меча был закуплен купцом в Западной Европе отдельно и обрамлен на наших землях соответственно вкусам местных воинов. По второй, меч был полностью изготовлен на Западе, но по каким-то причинам его оригинальная рукоять была повреждений и заменена местной. Однако то, что старая оправа просто не была восстановлена, говорит опять же о требованиях местных воинов. В любом случае получается, что мечу целенаправленно придали четкие местные черты, что говорит о достаточно высокой самооценке своей собственной культуры нашими предками.
Очень важным для датирования и пояснения меча является тот факт, что вместе с ним были найдены вещи, которые составляют почти полное боевое снаряжение всадника начала-середины 13 в.: Наконечники копья и сулицы, железка боевого топора, конический шлем с остатками бармицы, пряжки (большая и малые для крепления острог), удила, шпилька и три стремени. А.К. Кравцэвич, который первый обработал и опубликовал этот археологический клад, предположил, что это могло быть места захоронения местного воина-феодала. С этим можно было бы согласиться, тем более что меч у кладет был разломан пополам (это было частью погребального обряда), но тогда возникают дополнительные вопросы: почему стремени три и где человеческие останки? Однако в любом случае, независимо от того, как меч попал на берег Немана - в результате захоронения или был спрятан вместе с другими вещами и позже не найден – это оружие несомненно принадлежит к числу памятников, которые очерчивают уровень вооружения воинов-дружинников Гродненщины в 13 веке. Подробная статья о мече и сопутсвующих предметах, читать.
Меч КП-81099, который куплен музеем от частного лица в августе 2000 г.11, датируется 1280-1370 гг. (Рис. I, 4). Сохранность: значительные каверны по всей поверхности, острие клинка и один из концов крестовины отломанные, клинок слегка согнут.
Черенок рукояти плоский, постепенно сужающееся навершие. С обеих сторон черешка есть нечитаемые насечки, которые, возможно, являются кузнечными знаками. Навершие в плане с каждой стороны имеет вид неправильного восьмиугольника. С правого и левого боков навершие сделаны круглые углубления диаметром приблизительно 15 мм, в которых также можно разглядеть следы знаков. Крестовина не закрепленная, дугообразная, изогнутая в сторону клинка. Ее концы загнуты в обратную сторону от рукояти. Клинок равномерно сужающаяся к острию. Неглубокий дол начинается на черенке (15 мм от крестовины) и тянется на 1/3 длины клинка. У основания с обеих сторон клинка видны следы знаков. На одной стороне в 41 мм от насадки можно разглядеть равноконечным крест с раздвоенными концами поперечин, взятый в окружность (Рис. I, 4а). Знак выполнен гравированием и инкрустацией бронзой. Диаметр окружности около 16 мм, крестовина – 12x12 мм. На другой стороне в 21 мм от навершия также есть круглый знак. К сожалению, бронза с него полностью утрачена, поэтому изображение в окружности точно определить трудно (Рис. III, 4б). Размеры: общая длина меча – 1005 мм, длина рукояти – 250 мм, ширина черенка при основании – 30 мм, крестовина – 216 мм, навершие 50x55x34 мм, длина клинка – 755 мм, ширина клинка при основании – 54 мм.
По классификации Окшотта-Глосека клинок относится к типу "ХIIIa", навершие наиболее соответствует типу "T2", крестовина – типа "7". Подобные мечи были широко распространены в Центральной Европе с конца 13 до второй половины 14 в. По общему количеству мечей этого типа, которые сохранились до наших дней, можно сделать вывод, что они находятся на втором месте по популярности, уступаючытольки типа "ХVIа".12 Нахождение данного классического рыцарского меча на землях Великого княжества Литовского свидетельствует об включении его в ареал европейской культуры. Можно также уверенно утверждать, что этот меч использовался во времена самой напряженной борьбы с крестоносцами, когда вооружение армии ВКЛ быстро менялась под влиянием военного мастерства его противников, оружие которых в то время находилась на высочайшем европейском уровне.
Подробнее: swordmaster.org/2012/09/10/mechi-iz-kollekcii-g...
...""


Дополнения

@темы: Литва, Раковорская битва

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

michael-engel.io.ua/album_9

Охуеть... И вот как теперь жить? Тут, чтобы только бегло просмотреть, что есть, несколько часов нужно...

@темы: книги, ссылкота

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Любопытные отрывки из "Эстоники"

www.estonica.org/ru/

Т. К. - сотрудница Городского Архива в Таллине.

www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Завоевания и формирование нового административного деления
Автор: Тийна Кала
Создано: 06.10.2009 23:21
""...
Вообще роль папской курии и европейских крестоносцев в завоевании Ливонии (территория современных Эстонии и Латвии, которая в исторической литературе именуется Старой Ливонией) весьма противоречива. У папы, который хотел расширить сферу влияния католической церкви в восточном направлении, имея в виду и земли, где традиционно было широко распространено православное вероисповедание, не хватало для этого практической военной мощи. Тогда же активизировалось наступление мусульман на позиции крестоносцев на Святой Земле, положение последних становилось все более шатким и направление захватнической энергии в новые регионы, на восток Европы, представлялось все более приемлемым выходом. Готовность к агрессии, в основном, немецких крестоносцев, участвовавших в завоевании Эстонии, напрямую связана с общим натиском на восток в XII–XIII вв. немцев, принявших христианство несколькими столетиями ранее. Крестоносцы, в первую очередь, представляли интересы немецких землевладельцев, что часто не совпадало с интересами папского престола. Корни противоречий уходили к давней вражде между императором Священной Римской империи и германскими землевладельцами, с одной стороны и папским престолом, с другой, причиной которой стал последовательно провозглашаемый папами, начиная с XI в., постулат о превосходстве духовной власти над светской. Практическая политика, которая проводилась в Ливонии в XIII в., наглядно демонстрировала, что папство было склонно поддерживать скорее датчан, чем германских крестоносцев.
...
Первые датские епископы не смогли сформировать в Северной Эстонии епископства и капитулы. Началом истории Таллиннского епископства следует считать 1240 г., когда датский король пожаловал земли для содержания епископа и капитула. После преобразования Рижского епископства в архиепископство (1251 г.) Тартуское и Сааре-Ляэнеское епископства перешли в подчинение к Рижскому архиепископу. Таллиннский епископ подчинялся архиепископу Лунда. В отличие от Тартуского и Сааре-Ляэнеского епископов, Таллиннский в своей епархии светской властью не обладал.
С началом деятельности первых епископов в зарождающихся городах воздвигались соборы и приходские церкви. Строительство таллиннской Домской (кафедральной) церкви началось, очевидно, в конце 1220-х гг., тартуская Домская церковь построена во второй половине XIII в. Сведения о строительстве приходских церквей в сельской местности отрывочны, правда, в документах первой половины XIII в. отмечаются церковные приходы, которые поначалу территориально почти совпадали с древними приходами (кихелькондами), существовавшими до завоевания Эстонии.""

www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Распространение христианского учения и духовные ордены
Автор: Тийна Кала
Создано: 06.10.2009 23:22
Эстонцы были обращены в христианство немецкими и датскими священниками, в основном, во втором и третьем десятилетиях XIII в. Часто таинство крещения совершалось поспешно, так же поспешно и, зачастую, формально новообращенным христианам разъяснялось и содержание учения. Все же, можно полагать, что после крещения оно не было совсем предано забвению, поскольку в те времена в Западной Европе все большее распространение получали странствующие проповедники и нищенствующие монашеские ордены.
Крестный путь в таллиннском Доминиканском монастыреКрестный путь в таллиннском Доминиканском монастыре
Из духовных орденов в Ливонии важную роль играли цистерцианцы и доминиканцы. Деятельность первых в регионе Балтийского моря началась еще в XII в. христианизацией западных славян (на территории нынешней Северной Германии). Орден цистерцианцев в 1205—1207 гг. основал первый монастырь в Ливонии в Динамюнде (г. Даугавгрива, эст. Вяйналинн, ныне находится в черте г. Риги), который стал своеобразным дипломатическим центром. Многие ключевые фигуры христианизации Ливонии, например, второй епископ Ливонии Бертольд и епископ Эстонии Теодорих, принадлежали к этому ордену. Остальные, более распространенные в Европе ордены, такие как бенедиктинцы, до Эстонии не добрались.
Примечательна и роль доминиканцев в религиозной жизни Ливонии, где они появились уже лет через десять после основания ордена, что можно считать заслугой Вильгельма Моденского, который встречался ранее со Святым Домиником, основателем ордена, и прославился как особенно ярый приверженец ордена. Как в Таллинне, так и в Риге доминиканцы, вероятно, обосновались в 1230-х гг. Хотя их первые конвенты (монашеские общины) не стали постоянными, орден, несмотря на сложную политическую ситуацию, не отказался от миссионерской деятельности в Ливонии и, начиная с середины XIII в., доминиканские монастыри в Таллинне и Риге действовали постоянно. Примерно в 1300 г. доминиканский конвент появился и в Тарту.
Поскольку доминиканский орден создавался для обращения в христианство язычников и еретиков с помощью слова божьего (отсюда и его официальное название – Ordo Fratrum Praedicatorum, т.е. орден братьев-проповедников), братья–доминиканцы, как правило, изучали язык того народа, среди которого им предстояло проповедовать и свершать таинства. В народе нищенствующие ордены (как доминиканцы, так и францисканцы) вызывали расположение именно из-за своего обета бедности, воздержания и послушания. Позднее нищенствующие ордена стали гораздо богаче, но в XIII в. бедность и скромность заметно отличали их от ранее созданных, более богатых и менее строгих в быту орденов.
​Хотя братья основывали свои монастыри в людных кварталах городов, с проповедями о спасении душ они выступали и в сельской местности, а потому их роль в духовном просвещении эстонцев нельзя недооценивать. Тем более что вне городов приходские церкви находились далеко друг от друга и места священников и викариев (помощников приходского священника) в них не всегда были заполнены. Францисканцы появились в Эстонии лишь во второй половине XV в.
[Кажется, Селарт предполагал, что проповедь среди води могли вести доминиканские и (с меньшей вероятностью) францисканские странствующие братья.]

www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Укрепление власти захватчиков. Происхождение и взаимоотношения новых поселенцев
Автор(ы): Тийна Кала
Создано: 08.10.2009 13:04
Укрепление новой власти в сельских регионах требовало времени. Очевидно, поначалу власть ограничивалась лишь взиманием податей с местного населения, первой из которых стала церковная десятина, составлявшая на первых порах десятую часть урожая. В источниках фигурирует также подушная подать землевладельцу, которая взималась, в основном, зерном. Насколько успешно удавалось собрать эти подати в XIII в., не известно.
Правители (датский король, епископы, Орден) стали раздавать свои земли вассалам в виде ленных пожалований. Вассалы немецкого и датского происхождения поначалу проживали в строящихся городах и крепостях. Их поместья были лишь местом сбора податей и внешне, очевидно, не сильно отличались от зажиточных хуторских хозяйств. Первые вассалы начали переселяться в свои сельские имения лишь в конце XIII – начале XIV в.
Как об именах вассалов, так и новом административном делении земель более или менее полное представление можно составить применительно к Северной Эстонии, поскольку деревни этого региона перечислены в т. н. «Датской поземельной книге» (Liber Census Daniae) начала 1240-х гг. На основе имен, представленных в этой описи принято считать, что еще в XIII в., по крайней мере, 4% вассалов Северной Эстонии были эстонцами, представителями богатых и влиятельных родов. Остальные вассалы были немцами и датчанами (в Южной Эстонии–только немцами). Вассалы-немцы вначале прибывали преимущественно из нижненемецких земель, а также из Вестфалии, позже–из Гольштейна, Мекленбурга и Померании.
Можно предполагать, что в первые десятилетия после завоевания в положении эстонцев заметных изменений не произошло. Повинная и барщинная зависимость от прежних землевладельцев-соотечественников сменилась, очевидно, в тех же объемах, зависимостью от завоевателей, судебная зависимость от пришлой власти была лишь частичной. Основание первых помещичьих хозяйств тоже поначалу не вело к урезанию бывших в употреблении у крестьян земель. Особое положение сложилось, очевидно, на острове Сааремаа, жители которого признали, по крайней мере, в XIII в., свою ограниченную податную и судебную зависимость от Ливонского ордена лишь на договорной основе.
Одним из первых заметных признаков чужой власти стало возникновение на землях, принадлежавших теперь Ливонскому ордену, сети орденских крепостей. До XIV в. Орден владел землями лишь в Южной и Центральной Эстонии, а также, частично, на островах. В административном плане земли Ордена делились на комтурства и фогтства с центрами в орденских крепостях. Крепости строились не только для того, чтобы держать в подчинении местный народ и защищаться от внешних врагов – прежде всего литовцев и русских. Основной их задачей, скорее, было сохранение внутренней структуры Ордена и его позиций в борьбе с возможными противниками – другими местными правителями. Кроме того, жизнь орденских братьев регулировалась уставом Ордена и эта традиция не учитывала местных условий, а была принесена с собой со Святой земли.
В Эстонии, где верховными землевладельцами, раздававшими свои земли в ленное владение, были епископ или король, землевладение Ливонского ордена было корпоративным, т. е. земля принадлежала ордену, как организации. Магистр Ливонского ордена действовал лишь как уполномоченный верховного магистра Тевтонского Ордена.
Члены Ливонского ордена прибывали на территорию Эстонии, в основном, из Рейнской провинции и Вестфалии, и число выходцев из последней особенно возросло во второй половине XV в. В те времена между поселившимися в Ливонии рейнцами и вестфальцами разгорелся конфликт, в результате которого рейнцы, бывшие в меньшинстве, практически были вытеснены из страны.
Своеобразие средневековой Ливонии заключалось в том, что сюда, в отличие от владений Тевтонского ордена в Пруссии, не переселялись колонисты из крестьян. Это обстоятельство принято объяснять характером сложившегося в Эстонии сословного строя, который не предусматривал заметного слоя свободных крестьян, а также неблагоприятными климатическими условиями.
Начиная с середины XIII в., при поддержке местных правителей, особенно Сааре-Ляэнеского епископа, на малозаселенные земли Западной и Северной Эстонии устремились колонисты из Швеции и шведских провинций Финляндии. Позже переселенцы, которых стали называть прибрежными шведами, во многих регионах основали свои деревни и к середине XIV в. выкупили в собственность предоставленные им в пользование земли. Правителям они должны были лишь платить оброк. Поселения прибрежных шведов кое-где сохранялись вплоть до 1940-х гг.

www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Возникновение городов и развитие торговли в Старой Ливонии
Автор: Тийна Кала
Создано: 08.10.2009 13:11
Особняком стоит вопрос о возникновении городов в Старой Ливонии и влиянии этого факта на ее социально-экономическое и политическое положение. Хотя на территории Эстонии в XIII в. и существовало несколько поселений военно-политического и церковного характера: Таллинн, Тарту, Отепяэ, Лихула, Хаапсалу, Вильянди, Пярну, достоверные источники с данными о формировании городов того периода существуют лишь по Таллинну и Тарту. Местоположение нескольких из упомянутых поселений, в итоге, оказалось неблагоприятным по экономическим и геополитическим причинам. Например, близость Отепяэ к русским княжествам угрожала опасностью военного вторжения со стороны этих княжеств, на протяжении долгого времени враждовавших с Ливонским орденом и Тартуским епископством, а удаленность Лихула от удобных для судоходства водных путей исключала возможность создания там торговой гавани.
Можно полагать, что как в Таллинне, так и в Тарту изначальные поселения городского типа существовали уже в первой половине XIII в., но более точные данные для характеристики ранних поселений отсутствуют. В исторической литературе встречаются смелые предположения о наличии скандинавских и русских торговых дворов на месте будущего Нижнего города Таллинна задолго до того, как датчане в 1219 г. победили эстонцев в битве под Таллинном. Ни среди археологических свидетельств, ни в письменных источниках подтверждений этому предположению до сих пор не обнаружено.
Таллинн и Тарту получили права города, очевидно, уже к середине XIII в.: Таллинн пользовался любекским городским правом, Тарту – рижским. Городское право юридически отделяло территорию города от окружавших его сельских земель и обеспечивало горожанам определенный правовой статус. Кроме того, оно связывало город с другими городами, наделенными таким же правом, и способствовало развитию их отношений. Так, на всем протяжении средневековья Таллинн имел тесные контакты с Любеком, поскольку магистрат Любека был высшей судебной инстанцией для всех городов, использовавших любекское городское право, в том числе, и Таллинна.
Благосостояние Таллинна и Тарту зависело от торговли, развитие которой было обусловлено очень выгодным географическим положением этих городов: Тарту находился на торговом пути, как сухопутном, так и водном, с запада в Псков и оттуда в Новгород. Расположение Таллинна позволяло контролировать судоходство вдоль северного побережья Эстонии на торговом пути к реке Неве. Торговля с Русью, прежде всего с Новгородом, оказалась в орбите интересов немецких купцов с самого начала их экспансии на Восток. Возможность участвовать в торговле между Западом и русскими землями в качестве посредника и для Таллинна, и для Тарту имела жизненно важное значение, так как оба города в своем развитии не могли надеяться только на ресурсы местных провинций. В Средние века и, частично, в Новое время шел обмен примерно одними и теми же товарами. Из Руси на Запад поставлялись, в основном, пушнина и пенька, из Эстонии – зерно и лен, с Запада в русские земли ввозили соль, ткани, сельдь, вина, пряности и т.д.
В городах Эстонии купцы, а также ремесленники, занимавшиеся "изысканными" или "утонченными", то есть наиболее престижными и прибыльными видами ремесла, были уроженцами нижненемецких земель. Среди новых бюргеров-граждан городов, преобладали, особенно в начале колонизации, немецкие купцы, прибывавшие через Готланд (эст. Оямаа). Большую часть городских жителей – половину, а то и больше – составляли эстонцы, в городах проживали также финны, шведы, русские и др.
О жизни городов в XIII в. можно судить, в основном, по городскому праву: оно защищало имущественные интересы граждан города, в первую очередь, находящихся на попечении, т. е. несовершеннолетних и женщин, регламентировало судопроизводство и условия торговли, а также регулировало вопросы, касающиеся благоустройства города. Основной мерой наказания были денежные штрафы, реже – телесные наказания или изгнание из города.
Особая проблема – взаимоотношения городов с властями. С одной стороны, последние обычно стремились предоставить городам льготы, особенно в части торговли (например, освобождение от таможенной пошлины), чтобы способствовать их успешному развитию, а с другой стороны, старались контролировать жизнь городов. Власть датских наместников в Нижнем городе Таллинна в XIII в. постепенно ослабевала, а следующий правитель, Ливонский орден, начал более активно вмешиваться в дела городов лишь в конце XIV – начале ХV в. В Тарту епископ, как верховная власть, время от времени пытался влиять на решение правовых вопросов города, но в большинстве случаев это лишь приводило к конфликтам.

@темы: Орден, Дания, Раковорская битва

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Характер нынешнего хана и его образ жизни."

Генерал-майор Г. Ф. Генс, граф фон Хельмерсен "Известия о Хиве, Бухаре, Коканде и северо-западной части Китайского государства" // История Казахстана в западных источниках ХІІ-ХХ вв. Том V. Алматы, 2006, С. 48

Хан-то, говорят, не настоящий.

""Алла-Кули, нынешний хивинский хан (1825—1842 - Э.), доброжелателен, миролюбив, не любит ни охотиться, ни грабить либо уби­вать, поэтому его туркмены и узбеки возненавидели. Отец хотел исключить его из порядка по наследованию и назначил перед смертью своего второго сына Рахман-Кули своим пре­емником, но по совету мудреца Шир-Няз-аталыка его воля не была выполнена. Рахман-Кули живет теперь в Хезарасбе, собирает в окрестностях пошлины, не проявляет по отноше­нию к брату ни малейшего почтения, а узбеками и туркмена­ми очень почитаем.

...они тебя плохому научат!

В последние годы хан якобы научился у русских рабов пить водку и делает это часто тайком в конюш­не. Впрочем, он следит за порядком, имеет только двух жен и наказывает за кражи и разбой очень строго, что еще больше усиливает ненависть к нему со стороны узбеков и туркменов. Что касается его знаний, то он, якобы, говорит, читает и пи­шет по-русски; этому его научил пленный астраханский жи­тель Фома.""

@темы: разное