www.estonica.org/ru/
Т. К. - сотрудница Городского Архива в Таллине.
читать дальшеwww.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Завоевания и формирование нового административного деления
Автор: Тийна Кала
Создано: 06.10.2009 23:21
""...
Вообще роль папской курии и европейских крестоносцев в завоевании Ливонии (территория современных Эстонии и Латвии, которая в исторической литературе именуется Старой Ливонией) весьма противоречива. У папы, который хотел расширить сферу влияния католической церкви в восточном направлении, имея в виду и земли, где традиционно было широко распространено православное вероисповедание, не хватало для этого практической военной мощи. Тогда же активизировалось наступление мусульман на позиции крестоносцев на Святой Земле, положение последних становилось все более шатким и направление захватнической энергии в новые регионы, на восток Европы, представлялось все более приемлемым выходом. Готовность к агрессии, в основном, немецких крестоносцев, участвовавших в завоевании Эстонии, напрямую связана с общим натиском на восток в XII–XIII вв. немцев, принявших христианство несколькими столетиями ранее. Крестоносцы, в первую очередь, представляли интересы немецких землевладельцев, что часто не совпадало с интересами папского престола. Корни противоречий уходили к давней вражде между императором Священной Римской империи и германскими землевладельцами, с одной стороны и папским престолом, с другой, причиной которой стал последовательно провозглашаемый папами, начиная с XI в., постулат о превосходстве духовной власти над светской. Практическая политика, которая проводилась в Ливонии в XIII в., наглядно демонстрировала, что папство было склонно поддерживать скорее датчан, чем германских крестоносцев.
...
Первые датские епископы не смогли сформировать в Северной Эстонии епископства и капитулы. Началом истории Таллиннского епископства следует считать 1240 г., когда датский король пожаловал земли для содержания епископа и капитула. После преобразования Рижского епископства в архиепископство (1251 г.) Тартуское и Сааре-Ляэнеское епископства перешли в подчинение к Рижскому архиепископу. Таллиннский епископ подчинялся архиепископу Лунда. В отличие от Тартуского и Сааре-Ляэнеского епископов, Таллиннский в своей епархии светской властью не обладал.
С началом деятельности первых епископов в зарождающихся городах воздвигались соборы и приходские церкви. Строительство таллиннской Домской (кафедральной) церкви началось, очевидно, в конце 1220-х гг., тартуская Домская церковь построена во второй половине XIII в. Сведения о строительстве приходских церквей в сельской местности отрывочны, правда, в документах первой половины XIII в. отмечаются церковные приходы, которые поначалу территориально почти совпадали с древними приходами (кихелькондами), существовавшими до завоевания Эстонии.""
www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Распространение христианского учения и духовные ордены
Автор: Тийна Кала
Создано: 06.10.2009 23:22
Эстонцы были обращены в христианство немецкими и датскими священниками, в основном, во втором и третьем десятилетиях XIII в. Часто таинство крещения совершалось поспешно, так же поспешно и, зачастую, формально новообращенным христианам разъяснялось и содержание учения. Все же, можно полагать, что после крещения оно не было совсем предано забвению, поскольку в те времена в Западной Европе все большее распространение получали странствующие проповедники и нищенствующие монашеские ордены.
Крестный путь в таллиннском Доминиканском монастыреКрестный путь в таллиннском Доминиканском монастыре
Из духовных орденов в Ливонии важную роль играли цистерцианцы и доминиканцы. Деятельность первых в регионе Балтийского моря началась еще в XII в. христианизацией западных славян (на территории нынешней Северной Германии). Орден цистерцианцев в 1205—1207 гг. основал первый монастырь в Ливонии в Динамюнде (г. Даугавгрива, эст. Вяйналинн, ныне находится в черте г. Риги), который стал своеобразным дипломатическим центром. Многие ключевые фигуры христианизации Ливонии, например, второй епископ Ливонии Бертольд и епископ Эстонии Теодорих, принадлежали к этому ордену. Остальные, более распространенные в Европе ордены, такие как бенедиктинцы, до Эстонии не добрались.
Примечательна и роль доминиканцев в религиозной жизни Ливонии, где они появились уже лет через десять после основания ордена, что можно считать заслугой Вильгельма Моденского, который встречался ранее со Святым Домиником, основателем ордена, и прославился как особенно ярый приверженец ордена. Как в Таллинне, так и в Риге доминиканцы, вероятно, обосновались в 1230-х гг. Хотя их первые конвенты (монашеские общины) не стали постоянными, орден, несмотря на сложную политическую ситуацию, не отказался от миссионерской деятельности в Ливонии и, начиная с середины XIII в., доминиканские монастыри в Таллинне и Риге действовали постоянно. Примерно в 1300 г. доминиканский конвент появился и в Тарту.
Поскольку доминиканский орден создавался для обращения в христианство язычников и еретиков с помощью слова божьего (отсюда и его официальное название – Ordo Fratrum Praedicatorum, т.е. орден братьев-проповедников), братья–доминиканцы, как правило, изучали язык того народа, среди которого им предстояло проповедовать и свершать таинства. В народе нищенствующие ордены (как доминиканцы, так и францисканцы) вызывали расположение именно из-за своего обета бедности, воздержания и послушания. Позднее нищенствующие ордена стали гораздо богаче, но в XIII в. бедность и скромность заметно отличали их от ранее созданных, более богатых и менее строгих в быту орденов.
Хотя братья основывали свои монастыри в людных кварталах городов, с проповедями о спасении душ они выступали и в сельской местности, а потому их роль в духовном просвещении эстонцев нельзя недооценивать. Тем более что вне городов приходские церкви находились далеко друг от друга и места священников и викариев (помощников приходского священника) в них не всегда были заполнены. Францисканцы появились в Эстонии лишь во второй половине XV в.
[Кажется, Селарт предполагал, что проповедь среди води могли вести доминиканские и (с меньшей вероятностью) францисканские странствующие братья.]
www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Укрепление власти захватчиков. Происхождение и взаимоотношения новых поселенцев
Автор(ы): Тийна Кала
Создано: 08.10.2009 13:04
Укрепление новой власти в сельских регионах требовало времени. Очевидно, поначалу власть ограничивалась лишь взиманием податей с местного населения, первой из которых стала церковная десятина, составлявшая на первых порах десятую часть урожая. В источниках фигурирует также подушная подать землевладельцу, которая взималась, в основном, зерном. Насколько успешно удавалось собрать эти подати в XIII в., не известно.
Правители (датский король, епископы, Орден) стали раздавать свои земли вассалам в виде ленных пожалований. Вассалы немецкого и датского происхождения поначалу проживали в строящихся городах и крепостях. Их поместья были лишь местом сбора податей и внешне, очевидно, не сильно отличались от зажиточных хуторских хозяйств. Первые вассалы начали переселяться в свои сельские имения лишь в конце XIII – начале XIV в.
Как об именах вассалов, так и новом административном делении земель более или менее полное представление можно составить применительно к Северной Эстонии, поскольку деревни этого региона перечислены в т. н. «Датской поземельной книге» (Liber Census Daniae) начала 1240-х гг. На основе имен, представленных в этой описи принято считать, что еще в XIII в., по крайней мере, 4% вассалов Северной Эстонии были эстонцами, представителями богатых и влиятельных родов. Остальные вассалы были немцами и датчанами (в Южной Эстонии–только немцами). Вассалы-немцы вначале прибывали преимущественно из нижненемецких земель, а также из Вестфалии, позже–из Гольштейна, Мекленбурга и Померании.
Можно предполагать, что в первые десятилетия после завоевания в положении эстонцев заметных изменений не произошло. Повинная и барщинная зависимость от прежних землевладельцев-соотечественников сменилась, очевидно, в тех же объемах, зависимостью от завоевателей, судебная зависимость от пришлой власти была лишь частичной. Основание первых помещичьих хозяйств тоже поначалу не вело к урезанию бывших в употреблении у крестьян земель. Особое положение сложилось, очевидно, на острове Сааремаа, жители которого признали, по крайней мере, в XIII в., свою ограниченную податную и судебную зависимость от Ливонского ордена лишь на договорной основе.
Одним из первых заметных признаков чужой власти стало возникновение на землях, принадлежавших теперь Ливонскому ордену, сети орденских крепостей. До XIV в. Орден владел землями лишь в Южной и Центральной Эстонии, а также, частично, на островах. В административном плане земли Ордена делились на комтурства и фогтства с центрами в орденских крепостях. Крепости строились не только для того, чтобы держать в подчинении местный народ и защищаться от внешних врагов – прежде всего литовцев и русских. Основной их задачей, скорее, было сохранение внутренней структуры Ордена и его позиций в борьбе с возможными противниками – другими местными правителями. Кроме того, жизнь орденских братьев регулировалась уставом Ордена и эта традиция не учитывала местных условий, а была принесена с собой со Святой земли.
В Эстонии, где верховными землевладельцами, раздававшими свои земли в ленное владение, были епископ или король, землевладение Ливонского ордена было корпоративным, т. е. земля принадлежала ордену, как организации. Магистр Ливонского ордена действовал лишь как уполномоченный верховного магистра Тевтонского Ордена.
Члены Ливонского ордена прибывали на территорию Эстонии, в основном, из Рейнской провинции и Вестфалии, и число выходцев из последней особенно возросло во второй половине XV в. В те времена между поселившимися в Ливонии рейнцами и вестфальцами разгорелся конфликт, в результате которого рейнцы, бывшие в меньшинстве, практически были вытеснены из страны.
Своеобразие средневековой Ливонии заключалось в том, что сюда, в отличие от владений Тевтонского ордена в Пруссии, не переселялись колонисты из крестьян. Это обстоятельство принято объяснять характером сложившегося в Эстонии сословного строя, который не предусматривал заметного слоя свободных крестьян, а также неблагоприятными климатическими условиями.
Начиная с середины XIII в., при поддержке местных правителей, особенно Сааре-Ляэнеского епископа, на малозаселенные земли Западной и Северной Эстонии устремились колонисты из Швеции и шведских провинций Финляндии. Позже переселенцы, которых стали называть прибрежными шведами, во многих регионах основали свои деревни и к середине XIV в. выкупили в собственность предоставленные им в пользование земли. Правителям они должны были лишь платить оброк. Поселения прибрежных шведов кое-где сохранялись вплоть до 1940-х гг.
www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Возникновение городов и развитие торговли в Старой Ливонии
Автор: Тийна Кала
Создано: 08.10.2009 13:11
Особняком стоит вопрос о возникновении городов в Старой Ливонии и влиянии этого факта на ее социально-экономическое и политическое положение. Хотя на территории Эстонии в XIII в. и существовало несколько поселений военно-политического и церковного характера: Таллинн, Тарту, Отепяэ, Лихула, Хаапсалу, Вильянди, Пярну, достоверные источники с данными о формировании городов того периода существуют лишь по Таллинну и Тарту. Местоположение нескольких из упомянутых поселений, в итоге, оказалось неблагоприятным по экономическим и геополитическим причинам. Например, близость Отепяэ к русским княжествам угрожала опасностью военного вторжения со стороны этих княжеств, на протяжении долгого времени враждовавших с Ливонским орденом и Тартуским епископством, а удаленность Лихула от удобных для судоходства водных путей исключала возможность создания там торговой гавани.
Можно полагать, что как в Таллинне, так и в Тарту изначальные поселения городского типа существовали уже в первой половине XIII в., но более точные данные для характеристики ранних поселений отсутствуют. В исторической литературе встречаются смелые предположения о наличии скандинавских и русских торговых дворов на месте будущего Нижнего города Таллинна задолго до того, как датчане в 1219 г. победили эстонцев в битве под Таллинном. Ни среди археологических свидетельств, ни в письменных источниках подтверждений этому предположению до сих пор не обнаружено.
Таллинн и Тарту получили права города, очевидно, уже к середине XIII в.: Таллинн пользовался любекским городским правом, Тарту – рижским. Городское право юридически отделяло территорию города от окружавших его сельских земель и обеспечивало горожанам определенный правовой статус. Кроме того, оно связывало город с другими городами, наделенными таким же правом, и способствовало развитию их отношений. Так, на всем протяжении средневековья Таллинн имел тесные контакты с Любеком, поскольку магистрат Любека был высшей судебной инстанцией для всех городов, использовавших любекское городское право, в том числе, и Таллинна.
Благосостояние Таллинна и Тарту зависело от торговли, развитие которой было обусловлено очень выгодным географическим положением этих городов: Тарту находился на торговом пути, как сухопутном, так и водном, с запада в Псков и оттуда в Новгород. Расположение Таллинна позволяло контролировать судоходство вдоль северного побережья Эстонии на торговом пути к реке Неве. Торговля с Русью, прежде всего с Новгородом, оказалась в орбите интересов немецких купцов с самого начала их экспансии на Восток. Возможность участвовать в торговле между Западом и русскими землями в качестве посредника и для Таллинна, и для Тарту имела жизненно важное значение, так как оба города в своем развитии не могли надеяться только на ресурсы местных провинций. В Средние века и, частично, в Новое время шел обмен примерно одними и теми же товарами. Из Руси на Запад поставлялись, в основном, пушнина и пенька, из Эстонии – зерно и лен, с Запада в русские земли ввозили соль, ткани, сельдь, вина, пряности и т.д.
В городах Эстонии купцы, а также ремесленники, занимавшиеся "изысканными" или "утонченными", то есть наиболее престижными и прибыльными видами ремесла, были уроженцами нижненемецких земель. Среди новых бюргеров-граждан городов, преобладали, особенно в начале колонизации, немецкие купцы, прибывавшие через Готланд (эст. Оямаа). Большую часть городских жителей – половину, а то и больше – составляли эстонцы, в городах проживали также финны, шведы, русские и др.
О жизни городов в XIII в. можно судить, в основном, по городскому праву: оно защищало имущественные интересы граждан города, в первую очередь, находящихся на попечении, т. е. несовершеннолетних и женщин, регламентировало судопроизводство и условия торговли, а также регулировало вопросы, касающиеся благоустройства города. Основной мерой наказания были денежные штрафы, реже – телесные наказания или изгнание из города.
Особая проблема – взаимоотношения городов с властями. С одной стороны, последние обычно стремились предоставить городам льготы, особенно в части торговли (например, освобождение от таможенной пошлины), чтобы способствовать их успешному развитию, а с другой стороны, старались контролировать жизнь городов. Власть датских наместников в Нижнем городе Таллинна в XIII в. постепенно ослабевала, а следующий правитель, Ливонский орден, начал более активно вмешиваться в дела городов лишь в конце XIV – начале ХV в. В Тарту епископ, как верховная власть, время от времени пытался влиять на решение правовых вопросов города, но в большинстве случаев это лишь приводило к конфликтам.
Т. К. - сотрудница Городского Архива в Таллине.
читать дальшеwww.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Завоевания и формирование нового административного деления
Автор: Тийна Кала
Создано: 06.10.2009 23:21
""...
Вообще роль папской курии и европейских крестоносцев в завоевании Ливонии (территория современных Эстонии и Латвии, которая в исторической литературе именуется Старой Ливонией) весьма противоречива. У папы, который хотел расширить сферу влияния католической церкви в восточном направлении, имея в виду и земли, где традиционно было широко распространено православное вероисповедание, не хватало для этого практической военной мощи. Тогда же активизировалось наступление мусульман на позиции крестоносцев на Святой Земле, положение последних становилось все более шатким и направление захватнической энергии в новые регионы, на восток Европы, представлялось все более приемлемым выходом. Готовность к агрессии, в основном, немецких крестоносцев, участвовавших в завоевании Эстонии, напрямую связана с общим натиском на восток в XII–XIII вв. немцев, принявших христианство несколькими столетиями ранее. Крестоносцы, в первую очередь, представляли интересы немецких землевладельцев, что часто не совпадало с интересами папского престола. Корни противоречий уходили к давней вражде между императором Священной Римской империи и германскими землевладельцами, с одной стороны и папским престолом, с другой, причиной которой стал последовательно провозглашаемый папами, начиная с XI в., постулат о превосходстве духовной власти над светской. Практическая политика, которая проводилась в Ливонии в XIII в., наглядно демонстрировала, что папство было склонно поддерживать скорее датчан, чем германских крестоносцев.
...
Первые датские епископы не смогли сформировать в Северной Эстонии епископства и капитулы. Началом истории Таллиннского епископства следует считать 1240 г., когда датский король пожаловал земли для содержания епископа и капитула. После преобразования Рижского епископства в архиепископство (1251 г.) Тартуское и Сааре-Ляэнеское епископства перешли в подчинение к Рижскому архиепископу. Таллиннский епископ подчинялся архиепископу Лунда. В отличие от Тартуского и Сааре-Ляэнеского епископов, Таллиннский в своей епархии светской властью не обладал.
С началом деятельности первых епископов в зарождающихся городах воздвигались соборы и приходские церкви. Строительство таллиннской Домской (кафедральной) церкви началось, очевидно, в конце 1220-х гг., тартуская Домская церковь построена во второй половине XIII в. Сведения о строительстве приходских церквей в сельской местности отрывочны, правда, в документах первой половины XIII в. отмечаются церковные приходы, которые поначалу территориально почти совпадали с древними приходами (кихелькондами), существовавшими до завоевания Эстонии.""
www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Распространение христианского учения и духовные ордены
Автор: Тийна Кала
Создано: 06.10.2009 23:22
Эстонцы были обращены в христианство немецкими и датскими священниками, в основном, во втором и третьем десятилетиях XIII в. Часто таинство крещения совершалось поспешно, так же поспешно и, зачастую, формально новообращенным христианам разъяснялось и содержание учения. Все же, можно полагать, что после крещения оно не было совсем предано забвению, поскольку в те времена в Западной Европе все большее распространение получали странствующие проповедники и нищенствующие монашеские ордены.
Крестный путь в таллиннском Доминиканском монастыреКрестный путь в таллиннском Доминиканском монастыре
Из духовных орденов в Ливонии важную роль играли цистерцианцы и доминиканцы. Деятельность первых в регионе Балтийского моря началась еще в XII в. христианизацией западных славян (на территории нынешней Северной Германии). Орден цистерцианцев в 1205—1207 гг. основал первый монастырь в Ливонии в Динамюнде (г. Даугавгрива, эст. Вяйналинн, ныне находится в черте г. Риги), который стал своеобразным дипломатическим центром. Многие ключевые фигуры христианизации Ливонии, например, второй епископ Ливонии Бертольд и епископ Эстонии Теодорих, принадлежали к этому ордену. Остальные, более распространенные в Европе ордены, такие как бенедиктинцы, до Эстонии не добрались.
Примечательна и роль доминиканцев в религиозной жизни Ливонии, где они появились уже лет через десять после основания ордена, что можно считать заслугой Вильгельма Моденского, который встречался ранее со Святым Домиником, основателем ордена, и прославился как особенно ярый приверженец ордена. Как в Таллинне, так и в Риге доминиканцы, вероятно, обосновались в 1230-х гг. Хотя их первые конвенты (монашеские общины) не стали постоянными, орден, несмотря на сложную политическую ситуацию, не отказался от миссионерской деятельности в Ливонии и, начиная с середины XIII в., доминиканские монастыри в Таллинне и Риге действовали постоянно. Примерно в 1300 г. доминиканский конвент появился и в Тарту.
Поскольку доминиканский орден создавался для обращения в христианство язычников и еретиков с помощью слова божьего (отсюда и его официальное название – Ordo Fratrum Praedicatorum, т.е. орден братьев-проповедников), братья–доминиканцы, как правило, изучали язык того народа, среди которого им предстояло проповедовать и свершать таинства. В народе нищенствующие ордены (как доминиканцы, так и францисканцы) вызывали расположение именно из-за своего обета бедности, воздержания и послушания. Позднее нищенствующие ордена стали гораздо богаче, но в XIII в. бедность и скромность заметно отличали их от ранее созданных, более богатых и менее строгих в быту орденов.
Хотя братья основывали свои монастыри в людных кварталах городов, с проповедями о спасении душ они выступали и в сельской местности, а потому их роль в духовном просвещении эстонцев нельзя недооценивать. Тем более что вне городов приходские церкви находились далеко друг от друга и места священников и викариев (помощников приходского священника) в них не всегда были заполнены. Францисканцы появились в Эстонии лишь во второй половине XV в.
[Кажется, Селарт предполагал, что проповедь среди води могли вести доминиканские и (с меньшей вероятностью) францисканские странствующие братья.]
www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Укрепление власти захватчиков. Происхождение и взаимоотношения новых поселенцев
Автор(ы): Тийна Кала
Создано: 08.10.2009 13:04
Укрепление новой власти в сельских регионах требовало времени. Очевидно, поначалу власть ограничивалась лишь взиманием податей с местного населения, первой из которых стала церковная десятина, составлявшая на первых порах десятую часть урожая. В источниках фигурирует также подушная подать землевладельцу, которая взималась, в основном, зерном. Насколько успешно удавалось собрать эти подати в XIII в., не известно.
Правители (датский король, епископы, Орден) стали раздавать свои земли вассалам в виде ленных пожалований. Вассалы немецкого и датского происхождения поначалу проживали в строящихся городах и крепостях. Их поместья были лишь местом сбора податей и внешне, очевидно, не сильно отличались от зажиточных хуторских хозяйств. Первые вассалы начали переселяться в свои сельские имения лишь в конце XIII – начале XIV в.
Как об именах вассалов, так и новом административном делении земель более или менее полное представление можно составить применительно к Северной Эстонии, поскольку деревни этого региона перечислены в т. н. «Датской поземельной книге» (Liber Census Daniae) начала 1240-х гг. На основе имен, представленных в этой описи принято считать, что еще в XIII в., по крайней мере, 4% вассалов Северной Эстонии были эстонцами, представителями богатых и влиятельных родов. Остальные вассалы были немцами и датчанами (в Южной Эстонии–только немцами). Вассалы-немцы вначале прибывали преимущественно из нижненемецких земель, а также из Вестфалии, позже–из Гольштейна, Мекленбурга и Померании.
Можно предполагать, что в первые десятилетия после завоевания в положении эстонцев заметных изменений не произошло. Повинная и барщинная зависимость от прежних землевладельцев-соотечественников сменилась, очевидно, в тех же объемах, зависимостью от завоевателей, судебная зависимость от пришлой власти была лишь частичной. Основание первых помещичьих хозяйств тоже поначалу не вело к урезанию бывших в употреблении у крестьян земель. Особое положение сложилось, очевидно, на острове Сааремаа, жители которого признали, по крайней мере, в XIII в., свою ограниченную податную и судебную зависимость от Ливонского ордена лишь на договорной основе.
Одним из первых заметных признаков чужой власти стало возникновение на землях, принадлежавших теперь Ливонскому ордену, сети орденских крепостей. До XIV в. Орден владел землями лишь в Южной и Центральной Эстонии, а также, частично, на островах. В административном плане земли Ордена делились на комтурства и фогтства с центрами в орденских крепостях. Крепости строились не только для того, чтобы держать в подчинении местный народ и защищаться от внешних врагов – прежде всего литовцев и русских. Основной их задачей, скорее, было сохранение внутренней структуры Ордена и его позиций в борьбе с возможными противниками – другими местными правителями. Кроме того, жизнь орденских братьев регулировалась уставом Ордена и эта традиция не учитывала местных условий, а была принесена с собой со Святой земли.
В Эстонии, где верховными землевладельцами, раздававшими свои земли в ленное владение, были епископ или король, землевладение Ливонского ордена было корпоративным, т. е. земля принадлежала ордену, как организации. Магистр Ливонского ордена действовал лишь как уполномоченный верховного магистра Тевтонского Ордена.
Члены Ливонского ордена прибывали на территорию Эстонии, в основном, из Рейнской провинции и Вестфалии, и число выходцев из последней особенно возросло во второй половине XV в. В те времена между поселившимися в Ливонии рейнцами и вестфальцами разгорелся конфликт, в результате которого рейнцы, бывшие в меньшинстве, практически были вытеснены из страны.
Своеобразие средневековой Ливонии заключалось в том, что сюда, в отличие от владений Тевтонского ордена в Пруссии, не переселялись колонисты из крестьян. Это обстоятельство принято объяснять характером сложившегося в Эстонии сословного строя, который не предусматривал заметного слоя свободных крестьян, а также неблагоприятными климатическими условиями.
Начиная с середины XIII в., при поддержке местных правителей, особенно Сааре-Ляэнеского епископа, на малозаселенные земли Западной и Северной Эстонии устремились колонисты из Швеции и шведских провинций Финляндии. Позже переселенцы, которых стали называть прибрежными шведами, во многих регионах основали свои деревни и к середине XIV в. выкупили в собственность предоставленные им в пользование земли. Правителям они должны были лишь платить оброк. Поселения прибрежных шведов кое-где сохранялись вплоть до 1940-х гг.
www.estonica.org/ru/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1...
Возникновение городов и развитие торговли в Старой Ливонии
Автор: Тийна Кала
Создано: 08.10.2009 13:11
Особняком стоит вопрос о возникновении городов в Старой Ливонии и влиянии этого факта на ее социально-экономическое и политическое положение. Хотя на территории Эстонии в XIII в. и существовало несколько поселений военно-политического и церковного характера: Таллинн, Тарту, Отепяэ, Лихула, Хаапсалу, Вильянди, Пярну, достоверные источники с данными о формировании городов того периода существуют лишь по Таллинну и Тарту. Местоположение нескольких из упомянутых поселений, в итоге, оказалось неблагоприятным по экономическим и геополитическим причинам. Например, близость Отепяэ к русским княжествам угрожала опасностью военного вторжения со стороны этих княжеств, на протяжении долгого времени враждовавших с Ливонским орденом и Тартуским епископством, а удаленность Лихула от удобных для судоходства водных путей исключала возможность создания там торговой гавани.
Можно полагать, что как в Таллинне, так и в Тарту изначальные поселения городского типа существовали уже в первой половине XIII в., но более точные данные для характеристики ранних поселений отсутствуют. В исторической литературе встречаются смелые предположения о наличии скандинавских и русских торговых дворов на месте будущего Нижнего города Таллинна задолго до того, как датчане в 1219 г. победили эстонцев в битве под Таллинном. Ни среди археологических свидетельств, ни в письменных источниках подтверждений этому предположению до сих пор не обнаружено.
Таллинн и Тарту получили права города, очевидно, уже к середине XIII в.: Таллинн пользовался любекским городским правом, Тарту – рижским. Городское право юридически отделяло территорию города от окружавших его сельских земель и обеспечивало горожанам определенный правовой статус. Кроме того, оно связывало город с другими городами, наделенными таким же правом, и способствовало развитию их отношений. Так, на всем протяжении средневековья Таллинн имел тесные контакты с Любеком, поскольку магистрат Любека был высшей судебной инстанцией для всех городов, использовавших любекское городское право, в том числе, и Таллинна.
Благосостояние Таллинна и Тарту зависело от торговли, развитие которой было обусловлено очень выгодным географическим положением этих городов: Тарту находился на торговом пути, как сухопутном, так и водном, с запада в Псков и оттуда в Новгород. Расположение Таллинна позволяло контролировать судоходство вдоль северного побережья Эстонии на торговом пути к реке Неве. Торговля с Русью, прежде всего с Новгородом, оказалась в орбите интересов немецких купцов с самого начала их экспансии на Восток. Возможность участвовать в торговле между Западом и русскими землями в качестве посредника и для Таллинна, и для Тарту имела жизненно важное значение, так как оба города в своем развитии не могли надеяться только на ресурсы местных провинций. В Средние века и, частично, в Новое время шел обмен примерно одними и теми же товарами. Из Руси на Запад поставлялись, в основном, пушнина и пенька, из Эстонии – зерно и лен, с Запада в русские земли ввозили соль, ткани, сельдь, вина, пряности и т.д.
В городах Эстонии купцы, а также ремесленники, занимавшиеся "изысканными" или "утонченными", то есть наиболее престижными и прибыльными видами ремесла, были уроженцами нижненемецких земель. Среди новых бюргеров-граждан городов, преобладали, особенно в начале колонизации, немецкие купцы, прибывавшие через Готланд (эст. Оямаа). Большую часть городских жителей – половину, а то и больше – составляли эстонцы, в городах проживали также финны, шведы, русские и др.
О жизни городов в XIII в. можно судить, в основном, по городскому праву: оно защищало имущественные интересы граждан города, в первую очередь, находящихся на попечении, т. е. несовершеннолетних и женщин, регламентировало судопроизводство и условия торговли, а также регулировало вопросы, касающиеся благоустройства города. Основной мерой наказания были денежные штрафы, реже – телесные наказания или изгнание из города.
Особая проблема – взаимоотношения городов с властями. С одной стороны, последние обычно стремились предоставить городам льготы, особенно в части торговли (например, освобождение от таможенной пошлины), чтобы способствовать их успешному развитию, а с другой стороны, старались контролировать жизнь городов. Власть датских наместников в Нижнем городе Таллинна в XIII в. постепенно ослабевала, а следующий правитель, Ливонский орден, начал более активно вмешиваться в дела городов лишь в конце XIV – начале ХV в. В Тарту епископ, как верховная власть, время от времени пытался влиять на решение правовых вопросов города, но в большинстве случаев это лишь приводило к конфликтам.
@темы: Орден, Дания, Раковорская битва