Никитин А. Н. Улусная система Монгольской империи...

[haermaunne]

НИКИТИН Александр Николаевич
УЛУСНАЯ СИСТЕМА МОНГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ В ПАМЯТНИКАХ ПИСЬМЕННОСТИ ИМПЕРСКИХ ЦЕНТРОВ ЧИНГИЗИДСКИХ ХАНСТВ И ДРЕВНЕЙ РУСИ.

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
Москва – 2006

""...
Исследование показало, что в XIII – XIV в. политическая история большей части Евразийского материка определялась трансформацией есугеидского Монгольского государства в чингизидские «четыре улуса». По этой причине мы и начали изучение систем власти и собственности имперских центров Великого Улуса и Монголосферы с выявления предпосылок образования конического клана у монголов-тенгрианцев. В результате выяснилось, что, согласно «Сокровенному сказанию», состав монгольских родов не был постоянен. Представители клана могли исключить родственника из своего урука1. Благодаря этому из обока Борджигин, потомков легендарного Бодончара-глупца, сына Неба, выделялись новые обоки. В результате оформился монгольский ханский дом. Поначалу монголами правил клан, образованный потомками Хабул-каана, деда Есугея по отцу, и Тайчиудами, потомками Чарахай-линху, младшего брата Байшингор-Докшина, деда Хабула по отцу. Этот правящий дом распался со смертью Есугей-багатура. У истоков трёх рек, Онона, Керулена и Толы, оформился хабулидский улус во главе с Чингиз-ханом. В 1206 – 1207 гг. государство, именуемое в современной литературе Монгольской империей, стало собственностью Есугеидов. Своей долей (хуби) родового достояния владели сам Чингиз-хан, его мать, сыновья и младшие братья. Владения неесугеидов (карачу) были сойургалами, находившимися в распоряжении ханского дома и персонально всемонгольского каана. Таким образом, вопреки мнению Р. Груссе, создание чингизидской государственности не было результатом деятельности одного человека, хотя бы и самого Чингиз-хана, заимствовавшего китайский и мусульманский опыт. Монгольское ханство XII в., Великий Улус и Монголосфера были собственностью правящего дома. Формирование этого клана и определило историю большей части Старого Света в XII – XIV в.
…
Третья глава «Ордынские цари» посвящена восприятию татарских царей в памятниках письменности древней Руси XIII – XVII в. В этой главе исследуются важнейшие идейные основы власти Джучидов над русскими землями: концепция «божьих казней» и учение о «вере» и «правде». Изучается восприятие ордынской государственности в письменной традиции Галицко-Волынской Руси. Анализируются древнерусские представления джучидского периода об иерархии правителей («царь– великий князь– князь»). Определяется место ордынских царей в древнерусской исторической схеме. Проводится сопоставление значений слов «Орда» и «ярлык» в памятниках письменности древней Руси и имперских центров чингизидских ханств. Изучаются древнерусские представления о татарских царях как о всеобщих властителях, известия о соправителях ордынских царей, о кане (каане) и о Ногае2. Анализируются сообщения о взаимоотношениях великих князей Андрея Ярославича и Даниила Романовича Галицкого с татарскими властями и о восстании 1262 г. на Северо-Востоке Руси. Исследуется династический аспект идеи ордынского царства. Выявляется представление о месте прирождённого полновластного татарского царя в жизни Московского великокняжеского дома.
…
Концепция «ордынского царства» имела, прежде всего, православные основы. Древнерусские книжники обосновывали установление татарской власти православным учением о «батоге божьем». Ордынское царство было вовлечено в контекст библейской, римско-византийской и древнерусской истории. Иноверная власть в представлениях современников выполняла сотериологическую функцию.
Вместе с тем, основы русско-ордынских отношений не сводились к теории «божьего попущения». Татарско-русское царство представлено в источниках джучидских времён династическим государством. Право на верховную власть принадлежало ордынскому царскому дому. Идея независимости от иноверных, но прирождённых и полновластных царей не фиксируется в памятниках письменности ядра будущей России – отчины Московского княжеского дома XIV – середины XV в. При этом, изучая повествования о борьбе с узурпаторами, мы выявили сюжеты общие для русско-джучидской, иранско-хулагуидской и джучидско-исламских концепций династической неограниченной монархии. О своей приверженности принципу господства прирождённого полновластного государя заявлял даже один из некоронованных правителей Орды (Едигей).
…
В четвёртой главе «Царёв улус и князя отчина» исследуется процесс формирования механизмов власти и собственности в северо-восточной части русских земель. На основе сопоставления ключевых древнерусских и тюркских, старомонгольских слов, обозначающих отношения власти и собственности («пожалование» и «сойургал»; «холоп» и «кул»; «удел» и «хуби»), определяется типология государственности Северо-Восточной Руси XIII – XVI в.
…
Изучение памятников письменности древней Руси показывает, что государственность русских владений Джучидов – это государственность улусного типа. Древнерусские книжники употребляли слово «улус» в том же значении, что и монгольские и мусульманские авторы. Северо-Восточная и Северо-Западная Русь стали собственностью наследников Джучи. Отношения пожалования воспроизвели отношения сойургала даже на уровне терминологии. Тюркское обозначение подданного – «раба» (кул) стало понятно приверженцам идеи государственного холопства. При этом тезис Б.Д. Грекова, А.Ю. Якубовского, В.В. Каргалова об особом статусе Руси чингизидских времён не нашёл подтверждения в источниках. Принципы, определявшие сохранение и развитие древнерусской культуры джучидского периода, были общими для чингизидских государств XIII – XIV в.
…
С XIII в. древнерусская государственность основывалась и на правовых началах тюрко-монгольского происхождения. В состав учения о «правде», бытовавшего на северо-востоке Руси в XIII – XVII в., вошли элементы тенгрианского Высшего Закона. Они регулируют отношения в государстве и в грамоте хана Мункэ-Тимура (1266 – 1280 / 1282 гг.) из дома Бату Киевской митрополии, и в сочинениях преподобного Иосифа Волоцкого и Ивана IV. Татарские цари обрели, среди прочего, прерогативы верховных правителей чингизидского мира. Согласно Комиссионному списку Новгородской I летописи, Батый обрёл права на неограниченную власть после покорения всех народов. Автор этого сообщения руководствовался той же логикой, что и Абу-Са’ид Бахадур-хан из дома Хулагу.
...""