А. Ф. Литвина, Ф. Б. Успенский Выбор имени у русских князей...

[haermaunne]

А. Ф. Литвина, Ф. Б. Успенский. «Выбор имени у русских князей в X — XVI вв.: Династическая история сквозь призму антропонимики». М., «Индрик», 2006.

Хорошая, годная книжка.

Вообще, Успенского вот здесь можно покачать в своё удовольствие:
inslav.academia.edu/FjodorUspenskij

ещё немножко
postnauka.ru/longreads/3967



postnauka.ru/longreads/7917
Язык династических имен в Домонгольской Руси
""...
Замечательно, что все перечисленные принципы выбора имен у Рюриковичей — наречение в честь умерших, запрет на имена живых отца и деда, варьирование родового имени — выделяют русскую династию на фоне остального славянского мира и явно роднят их со скандинавами.

Варьирование двусоставных имен — это архаический принцип, с особенной виртуозностью представленный у ранних германцев, например, у готских правителей Пиринейского полуострова или у лангобардов (более подробно о варьировании имени у древних германцев см. в классической работе датского исследователя Густава Сторма «Вера в переселение душ и система имянаречения у наших предков»). Однако в интересуюшую нас эпоху своего пика он достигает, пожалуй, у скандинавов и англосаксов. Столь же актуален у скандинавов и запрет на повтор имени живого отца или деда, причем изначально он действенен здесь во всех семьях, не только коровлевских. Характерно, что варяжская по происхождению династия Рюриковичей оказывается в данном случае «святее папы римского»: запрет на родовые имена живущих предков, вывезенный ими со своей исторической родины, на Руси сохраняется гораздо дольше, чем в правящих домах скандинавского полуострова. Условно говоря, на датском престоле раньше появляется Эйрик Эйрикссон, чем на русском княжеском столе — Ярослав Ярославич, да и тот остается едва ли единственным недоразумением такого рода.

Если говорить о русских, автохтонных принципах выбора династического имени, то всего заметнее, пожалуй, обычай наречения в честь живого дяди. Здесь четко прослеживается следующая закономерность: если старший из мальчиков, главный наследник отца, оказывался тезкой своего дяди, это означало, что дядю стремятся по возможности оттеснить на периферию рода. Таких примеров исключительно много в черниговской ветви Рюриковичей, где соперничество за родовое наследие было особенно жестким и, соответственно, была очень велика теснота антропонимического ряда. Количество Олегов Святославичей и Святославов Ольговичей превышает здесь пределы, разумные с точки зрения современного человека.

Если же в честь дяди назывался кто-либо из младших княжичей, это с бóльшей вероятностью означало желание укрепить союзнические отношения между братьями, а позднее между племянниками и дядей, передать младших родичей «на руки» старшему. Нередко между братьями князьями заключался особого рода договор, согласно которому тот из братьев, кто переживет другого, принимает под свое покровительство племянников. Ближайший родившийся после этого княжич получал имя дяди и становился чем-то вроде живой печати на таком договоре....""

Нету?
Густав Сторм. «Вера в переселение душ и система имянаречения у наших предков» (пер. Е. Барилович). В изд.: «Именослов: Историческая семантика имени» / Сост. Ф. Б. Успенский. М., «Индрик», 2007.

Ф. Б. Успенский. «Имя и власть: Выбор имени как инструмент династической борьбы в средневековой Скандинавии». М., «Языки славянской культуры», 2001.
www.ruthenia.ru/folklore/ouspensky1.htm


www.academia.edu/

?
В. Л. Комарович. Культ рода и земли в княжеской среде XI — XIII вв. // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 16. 1960 (перепечатано в издании: Из истории русской культуры. Т. II. Кн. 1. Киевская и Московская Русь / Составители А.Ф. Литвина, Ф.Б. Успенский. М., 2002. С. 8-29)