Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Период Киевской и Московской Руси. Изд-во "Самарский университет" 2001г. Оглавление: Джордж П. Маджеска. Введение: Американская историография средневековой истории России. Томас С. Нунан. Зачем викинги в первый раз прибыли в Россию. Чарльз Гальперин. Идеология молчания: предвзятость и прогматизм на средневековой религиозной границе. Дэвид Б. Миллер. Монументальное строительство как показать тенденции экономического развития Северной Руси в поздний Киевский и монгольский периоды (1138-1462гг.). Дональд Островски. Монгольские корни русских государственных учреждений. Нэнси Шилдс Коллман. Боярские роды и отношения при дворе: Образование политической системы Московского государства. Майкл С. Флайер. Расшифровка кода: Образ царя в обряде Вербного воскресенья в Московском государстве. Роберт О. Крамми. "Конституционная реформа" в Смутное время. Ив Левин. "Двоеверие" и народная религия.
Ещё у него Селезнев Ю.В. Русско-ордынские военные конфликты XIII-XV веков DJVU www.twirpx.com/file/716476/ Можно скачать, и не только там. Справочник, сведено в таблицы, с источниками.
Studia Teutonica. Исследования по истории Немецкого ордена: сб. науч. тр. - Калининград: Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. - Вып. 1. - 203 с. ISBN 978-5-9971-0211-1.
Проблемы истории Тевтонского ордена Ерёмин Е.М. Прямые и косвенные характеристики язычников в орденских хрониках XIII—XIV веков. Бахтин А.П. Орден и епископства в Пруссии ХIII века. Тоомаспоэг К. Дипломатия Тевтонского ордена в Италии. Конопленко А.А. О фактах совместных боевых действий ливонских и прусских орденских войск (по данным «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга). Бессуднова М.Б. Замки Ливонского ордена на рубеже ХV-ХVI веков. Вебер Д.И. Эзельская распря как политический и религиозный конфликт.
Тевтонский орден в историографии Котов А.С. Новое «поле боя» Тевтонского ордена: влияние антропологического поворота. Петраускас Р. Тевтонский орден в литовской историографии: стабильные образы и меняющаяся перспектива. Дементьев И.О. Изучение средиземноморской истории Тевтонского ордена.
Тевтонский орден в общественном сознании Лебёдкина А.А. О клятве рыцаря, верности и измене: к вопросу об изучении поэмы Адама Мицкевича «Конрад Валленрод» в школьном курсе литературы. Ищенко М.Г., Кикас О.Ю., Типикина О.В. «Одна из самых загадочных страниц истории нашего края»: изучение наследия Тевтонского ордена в рамках курса «История западной России. Калининградская область».
Рецензии, обзоры Рогачевский А.Л. Очерки по истории права Пруссии XIII-XVII вв. (По материалам рукописных собраний Берлина и Санкт-Петербурга). СПб.: Изд-во Юридического института, 2004. 495 с. (Матузова В.И.). Jähnig B. Verfassung und Verwaltung des Deutschen Ordens und seiner Herrschaft in Livland. - Berlin: LIT Verlag, 2011. - 333 S. (Schriften der Baltischen Historischen Kommission; Vol. 16). (Воронов О.В.) Die Ritterorden in Umbruchs- und Krisenzeiten / hrsg. von R. Czaja, J. Sarnowsky. Ordines militares - Colloquia torunensia historica. Vol. 16. Toruń: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu Mikołaja Kopernika, 2011. 342 s. (Ерёмин Е.М.)
Научная информация, сообщения Дементьев И.О. Орден - с прописной или строчной? К постановке проблемы. Власов В.И. Вторая научно-практическая конференция «Тевтонский орден: история и современность». Баранов А. Шестнадцатая конференция «Ordines militares - Colloquia Torunensia Historica» «Духовно-рыцарские ордены в войне и мире».
Между Новгородом и Аскалоном: из истории внешнеполитических и культурных связей русских князей со Святой землей во второй половине ХII века. А.В. Майоров, доктор исторических наук, профессор ФГОУВПО «Санкт-Петербургский государственный университет»
В статье обосновывается вывод о возможности пребывания русского князя Мстислава Юрьевича в Аскалоне в качестве наместника византийского императора Мануила I Комнина [*].
Стрельников С. В. Землевладение в Ростовском уезде в XIV - первой трети XVII в. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук / Санкт-Петербургский гос. ун-т. Спб., 2003.
Стрельников С. В. Потомки Петра Ордынского и Карашская слобода // Исследования по истории средневековой Руси. К 80-летию Юрия Георгиевича Алексеева. М.-Спб., 2006).
НашёлЪ: Кучкин В. А. Летописные рассказы о слободах баскака Ахмата // Средневековая Русь. М., 1996. Вып. 1. С. 5-57 СкачалЪ сборник: читать дальшеСредневековая Русь. М.: Российское университетское издательство, 1996. — [Вып.] 1. — 187 с. www.twirpx.com/file/566550/ Содержание: Предисловие Статьи Кучкин В.А. Летописные рассказы о слободах баскака Ахмата Столярова Л.В. Мария Дмитриевна - жена псковского князя Довмонта Горский А.А. Брянское княжество в политической жизни Восточной Европы (конец XIII - начало XV в.). Флоря Б.Н. Изменения социального состава населения Московского кремля в конце XV - начале XVI в. Публикации Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из новгородских раскопок 1990 - 1995 гг. Рецензии Goehrke C. Frühzeit des Ostslaventums / Unter Mitwirkung von U. Kälin. - Darmstadt : Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1992. - 273 s. - (Erträge der Forschung ; Bd. 277) (А.В. Назаренко). Список сокращений
читать дальше""... Ветхозаветная "идеология выживания" как нельзя лучше подходила для объяснения политики тех князей, которые сознательно пошли на подчинение ханам, желая оградить Русь от новых набегов и создать тем самым условия для будущей борьбы с ними, и при этом твердо встали на пути католической экспансии, угрожавшей вере отцов и дедов. У основ этой дальновидной "политики выживания"2 стояли правители, которых невозможно было заподозрить в личной трусости или политическом малодушии, -- великие князья Ярослав Всеволодыч и его сын Александр Невский. Главным элементом идеологии "плена" являлась вера в то, что гнев Господень есть свидетельство избранности наказанного народа, проявление заботы Бога о его спасении. В ситуации, когда борьба с Ордой была еще невозможна, эта вера помогала пережить унижение и тяготы иноплеменного владычества. В свете этой веры, подкрепленной словами и делами пророков Божьих, подчинение и даже служба "царю неправедну", "лукавнейшу паче всея земли" (Дан.3:32) представлялись прежде всего средством доказать свое смирение пред лицом карающего Владыки. Следование указанному Библией пути к избавлению от рук иноплеменников -- через хранение и упрочение веры -- было в условиях политического дробления и разрухи середины XIII в. важнейшим условием сохранения этнокультурного единства Руси и залогом будущего освобождения.
Наиболее отчетливо обращение книжников XIII в. к библейской "идеологии выживания" обнаруживается в Сказаниях об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора. ..."" Как-то он тут сам себе противоречит... То- Ярослав, а то - Михаил. У Михаила-то служение не задалось
""... Как известно, церковное почитание памяти князя-мученика Михаила Черниговского началось в третьей четверти XIII в. в Ростове (при князьях Борисе и Глебе Васильковичах и их матери Марии). Здесь же была создана и краткая редакция Сказания. Надо полагать, идеология "ордынского плена" пустила в Ростове глубокие корни. Ростовские князья Васильковичи были близки к великому князю Александру Ярославичу, поддерживали проводившуюся им "восточную" политику, которая предполагала мирные отношения с Ордой4. Утвердившийся в историографии взгляд на Васильковичей как на "ханских угодников", предателей интересов Руси5, не находит подтверждения в источниках6. Тихая культурная работа, не прервавшаяся в это время в Ростове (в отличие от многих других городов) была оживотворена идеей нравственно-религиозного противостояния чужеземному игу и позволила сохранить и преумножить многое из того, что было накоплено в Залесской Руси в домонгольское время. ..."" Ага, так вот как это называется - "тихая культурная работа"! Теперь-то я знаю.
""... Кроме "Сказаний" о Михаиле Черниговском и "Слов" Серапиона Владимирского отзвуки идеологии "ордынского плена" можно различить в других памятниках второй половины XIII в. -- "Житии" Александра Невского, в котором власть Батыя признается установленной Богом9, в "Правиле" митрополита Кирилла, где состояние плененной Руси описано образами, навеянными книгами пророков Иеремии и Иезекииля10. Следы той же идеологии можно отыскать и в летописных памятниках. Кроме приведенной выше похвалы князю Глебу Васильковичу она проявилась, вероятно, в рассказе Лаврентьевской летописи (далее -- ЛЛ) о "Неврюевой рати" 1252 г.
По сравнению с другим древнейшим известием об этом событии, сохранившимся в Софийской I летописи (далее -- СIЛ) и последовательно излагающим факты, известие Лаврентьевской отличается неполнотой и состоит из двух внешне логически несостыкованных частей11. Первая часть дает общую оценку событию и в силу своей смысловой законченности как бы не предполагает продолжения: "В то же лето здума Андреи князь Ярославич с своими бояры бегати, нежели цесаремъ служити, и побеже на неведому землю со княгынею своею и с бояры своими". Вторая часть известия описывает один из эпизодов этого бегства, случившийся не где-то в "неведомой земле", а под Переяславлем. Причем описывает его так, что складывается впечатление: автором записи был переяславец, которого не интересовала ни битва беглеца с татарами, произошедшая под стенами города, (о ней рассказывает СIЛ12), ни дальнейшая судьба князя Андрея, ни даже удел жившего тогда в Переяславле и поддержавшего своего брата князя Ярослава Ярославича, а только те печальные последствия, которые имела "рать" непосредственно для переяславской земли и ее жителей: "И погнаша татарове в следъ его, и постигоша и оу города Переяславля. Богъ же схрани и и молитва его отца. Татарове же россунушася по земли и княгыню Ярославлю яша и дети изъимаша, и воеводу Жидослава ту убиша, и княгыню оубиша, и дети Ярославли в полон послаша, и людии бещисла поведоша, до конь и скота, и, много зла створше, отидоша"13. Переяславское происхождение этой записи косвенно подтверждается тем, что в ней используется тот же оборот ("татарове же россунушася по земли"), что и в явно переяславском рассказе об ордынской "рати" 1281 г., сохранившемся в Симеоновской летописи ("татарове же разсыпашася по земли")14.
Дж.Феннел усомнился, что первая часть известия была современна событию и считал ее позднейшей вставкой -- неудачным домыслом летописца, ложно объяснившим причины бегства Андрея15. А.А.Горский указал на неубедительность построения Дж.Феннела16. Действительно, упоминание "неведомой земли", куда бежит Андрей, скорее выдает в авторе записи современника, еще не осведомленного о исходе бегства Андрея Ярославича, который в конце концов оказался в "ведомой" на Руси Швеции. По-видимому, бегство князя было окутано тайной и породило многочисленные и разноречивые слухи -- в частности, сохраненный некоторыми летописями ложный слух о его гибели17.
Окутана некой тайной и сама эта первая часть известия. В короткой фразе, комментирующей поступок Андрея, оказались заключенными несколько ключевых понятий, имеющих отношение к библейской трактовке "вавилонского плена": "царь", "служба", "бегство". Случайно ли это? Или автор сознательно хотел увести сознание читателя к библейским прообразам потрясших Русь событий? Проанализируем вторую возможность.
В 1251 г. в Монгольской империи было преодолено междуцарствие. Великим ханом стал Мункэ. Это положило конец периоду враждебности между имперским центром и ханом Батыем, правителем западных областей империи. Последний, укрепившись поддержкой нового повелителя степей, принялся наводить порядок в своих землях. Видимо, в планы Батыя входил и пересмотр княжеских ярлыков, выданных в прежние годы в Каракоруме. Над головой Андрея Ярославича, возведенного на владимирский великокняжеский "стол" предшественницей Мункэ ханшей Огуль-Гаймишь в 1249 г., начали сгущаться тучи. Не исключено, что причиной недовольства Батыя было наметившееся в последнее время сближение Андрея с Даниилом Галицким, пытавшимся отложиться от Орды18. Источники умалчивают о дальнейших событиях, но итог их ясен: Андрей встает на путь неповиновения Батыю, не едет (в отличие от своего брата Александра) в Орду, что приводит к организации карательной экспедиции -- первой после Батыева нашествия. Мятежный князь бежит в Переяславль-Залесский, где его настигают ордынцы, чудом избегает пленения и продолжает бегство, пока не оказывается в "Свеиской земле". Плачевные итоги Андреева мятежа убедительно свидетельствуют в пользу позиции тех князей, которые считают, что борьба с Ордой пока невозможна.
Автор первой части разбираемого известия ЛЛ прикровенно выразил свое неодобрительное отношение к поступку Андрея. Назвав -- одним из первых в среде русских книжников19 -- монгольских правителей "царями", он, согласно политической терминологии того времени, признал их власть законной20. (Показательно, что автор известия в СIЛ, симпатизирующий Андрею, не только не употребляет этого титула, но и вообще не отмечает, что "рать" была послана кем-то из правителей Орды.) Мысль о законности власти была в ту эпоху неразрывно связана и идеей ее богоустановленности -- центральной идеей христианской политической теории. Называя монгольских ханов "царями", летописец, таким образом, косвенно признавал, что власть была дарована им самим Богом. В свете этого признания нежелание Андрея "цесаремъ служити" и его бегство выглядят как дерзость перед лицом Господа.
Именно от такой дерзости, которая грозила ввергнуть народ в пучину новых наказаний вплоть до полного истребления, неоднократно предостерегали Иудею ветхозаветные пророки (Иер.27 и др.). Они не уставали повторять, что особо тяжкий грех совершат те, кто захочет убежать от власти Навуходоносора в чужую землю. Такой землей для многих иудеев стал Египет -- враг Вавилона, который, казалось, мог спасти побежденный народ от ярма победителей. Однако, говорил Господь, "помощь Египта будет тщетна и напрасна" (Ис.30:7). Нахождение под властью фараонов не спасет иудеев от Божьего гнева (напротив, он усилится) и при этом приведет их к дальнейшему вероотступничеству, отдалит час избавления (Иер.42-44 и др.). "Вот, ты думаешь опереться на Египет, эту трость надломленную, которая, если кто опрется на нее, войдет ему в руку и проколет ее" (4Цар.18:21). Таким образом, бегство -- это не только проявление непослушания, но и путь к потере веры, сохранение которой, как говорилось выше, -- главное условие прощения наказанного народа. Такова библейская схема.
Бегство Андрея куда-то на Запад, в "латинские" страны, не могло не напоминать бегства иудеев в Египет. Надежда на помощь католической Европы, которой в это время был окрылен тесть Андрея Даниил Галицкий, как скоро выяснилось, была "тщетна и напрасна". Едва не ступивший на путь унии, принявший из рук папы королевскую корону, галицкий князь так и не смог дождаться обещанной помощи и освободиться от власти Орды. Католический Запад оказался "тростью надломленной". Рим в лице папы Иннокентия IV искал контактов с монголами, желая использовать их могущество в собственных целях. Продолжались попытки крестоносцев продвинуться в Русские земли из Прибалтики. Угроза, исходящая оттуда была не только военной, но и конфессиональной. Уже с рубежа 20-30-х гг. XIII в. папский престол начал утверждать в Европе мысль о православных жителях Руси как о "неверных" и "врагах Бога и католической веры". В дальнейшем антиправославная деятельность Рима только усиливалась, не прекращаясь даже в 40-50-е гг. -- во время тесных контактов курии с некоторыми русскими князьями21. Пиком этих контактов стали переговоры Даниила с папой Иннокентием IV о королевском венце. В 1250 г. Южную Русь красноречиво покидает митрополит Кирилл, в прошлом -- печатник Даниила. Свою дальнейшую судьбу он связывает с Александром Невским22 -- сторонником антилатинской ориентации. И именно на это время, когда "католическая" тема звучит особенно болезненно, приходится бегство Андрея в "неведому землю" -- к недавним врагам своего брата Александра. Библейская трехэлементная конструкция "плена" (Вавилон -- Иудея -- Египет) становится в середине XIII в. актуальной в полном своем объеме (Орда -- Русь -- Рим).
Еще одна перекличка между событиями, описанными в ЛЛ под 1252 г., и историей гибели Иудейского царства обнаруживается при обращении к судьбе последнего иудейского царя Седекии. Подобно Андрею, он присягнул на верность восточному царю и потом отложился от него. Против Седекии было послано халдейское войско, которое осадило Иерусалим. Вместе со своими воинами Седекия бежал (Андрей бежит "с бояры своими"), но был настигнут и пленен (Андрей чудом избежал плена), после чего Иерусалим подвергся окончательному разграблению, а его жители были уведены в рабство (4Цар.24:20 - 25:17; Иер.39:1-9). Сходство этих эпизодов русской и библейской истории было усилено (быть может, невольно) сведением первой части известия со второй, переяславской. В ней рассказывается о расправе татар над невесткой Андрея и о пленении его племянников (разделивших судьбу многих переяславцев, угнанных в неволю). Мятеж Седекии также закончился страданиями его близких: по приказу Навуходоносора сыновья иудейского царя были казнены.
Таким образом, рассмотрение текста известия и политической ситуации начала 50-х гг. XIII в. не противоречит предположению о иносказательном характере первой части сообщения ЛЛ о "Неврюевой рати". Намекая читателю на события далекого прошлого, летописец давал осторожную оценку произошедшему на Руси. Можно думать, что перед нами один из первых опытов формулирования идеи "ордынского плена" как провиденциального повторения "плена вавилонского"23.
К какой летописной традиции мог относится разобранный отрывок? С уверенностью на этот вопрос ответить невозможно, но наиболее вероятной представляется его принадлежность к митрополичьему летописанию, на существование которого указал М.Д.Приселков24. В таком случае становится объяснимым факт пополнения этого отрывка переяславским откликом на события. Как известно, последние месяцы своей жизни митрополит Кирилл (скончавшийся в декабре 1280 г.) провел при дворе великого князя Дмитрия Александровича в Переяславле25, где, видимо, и был вскоре составлен великокняжеский летописный "свод 1281 г."26, включивший в себя помимо других источников летописание Кирилла и местные переяславские записи.
Митрополит Кирилл II (около 1243-1280), без сомнения, стоял в центре формирования идеологии "ордынского плена". Иерарх книжный и ревностный, много потрудившийся для укрепления благочестия в Русской земле, он сделал сознательный выбор в пользу той политики, которую проводил Александр Невский. На похоронах князя именно Кирилл произнес ставшие знаменитыми слова: "Чада моя, разумейте, уже заиде солнце земли Суздальской!". В "Правиле" митрополита, как уже говорилось, цитируются пророки "вавилонского" времени. Непосредственное отношение к Кириллу имел Серапион Владимирский, автор нескольких учительных "слов" на тему иноплеменного "рабства", переехавший во Владимир и ставший епископом по воле митрополита. Как полагают, из кругов, близких к Кириллу, вышел еще один памятник, содержащий черты интересующей нас идеологии, -- "Житие" Александра Невского27. Наконец, именно в правление Кирилла в Ростове формируется культ святого Михаила Черниговского с его явно "вавилонской" окраской, что не могло обойтись без одобрения и благословения главы Русской Церкви (не исключено даже, что в прежние годы Кирилл имел касательство к составлению первых записей о подвиге этого святого28).
В горестное время, когда "на хрестьяньске роде страх и колебанье, и беда упространися"29, митрополит Кирилл повел свою паству по непростому пути, который однажды должен был привести Русскую землю к избавлению от власти иноплеменников.""
Успенский Б.А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси. М., 2000. С.5. Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-XIV вв.). М., 1960. С.304-307. Лаушкин А.В. К истории возникновения ранних проложных Сказаний о Михаиле Черниговском // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1999. № 6. С.3-25. Борисов Н.С. Русская архитектура и монголо-татарское иго (1238-1300) // Вестник Московского университета. Сер. IX. История. 1976. № 6. С. 68. Насонов А.Н. Монголы и Русь. История татарской политики на Руси. М.; Л., 1940. С.59. Лаушкин А.В. Указ. соч. С.10-12. Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). СПб., 1913. Т.18. С.76. Памятники литературы Древней Руси. XIII век. М., 1981. С.444. Там же. С.434. Русская историческая библиотека. СПб., 1908. Т.6. Стб.86. Ср.: Иер.21:7, 48:46; Пл.1:13; Иез.34:5-6; и др. Fennell J.L.I. Andrej Jaroslavi( and the struggle for power in 1252: an investigation of the sources // Russia mediavalis. M(nchen, 1973. T.I. P.52-53. ПСРЛ. М., 2000. Т.6. Вып.1. Стб.327. ПСРЛ. М., 1962. Т.1. Стб.473. ПСРЛ. Т.18. С.78. Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. М., 1996. С.158. Fennell J.L.I. Op. cit. P.53-54. Горский А.А. Два "неудобных" факта из биографии Александра Невского // Александр Невский в истории России. Новгород, 1996. С.71-72, 75 (прим. 45). См., напр.: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С.304. Вернадский Г.В. Монголы и Русь. Тверь; М., 1997. С.154; Горский А.А. Указ. соч. С.71-72. В сохранившихся памятниках древнейшего летописания этот титул приложен к ханам под более ранним годом только в Новгородской I летописи (Новгородская первая летопись... С.79, 297). 20. См.: Кучкин В.А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников (XIII - первая четверть XIV в.) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн (X - начало XX вв.). М., 1990. Вып.1. С.26, 28; Горский А.А. "Царь" в средневековой Руси (до середины XVI в.) // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 206, 210. Флоря Б.Н. У истоков конфессионального раскола славянского мира (Древняя Русь и ее западные соседи в XIII в.) // Славянский альманах. 1996. М., 1997. С.38-44. Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947. С.265. О развитии этой идеи в XIV-XV вв. см.: Борисов Н.С. Политика московских князей. Конец XIII - первая половина XIV в. М., 1999. С.30-43. Приселков М.Д. Указ. соч. С.148-149. ПСРЛ. Т.18. С.77. Приселков М.Д. Указ. соч. С.158. Лихачев Д.С. Указ. соч. С.266-267; Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII в. "Слово о погибели русской земли". М.; Л., 1965. С.58-59. Ставиский В.И. "История монгалов" Плано Карпини и русские летописи // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1990 год. М., 1991. С.197-203. ПСРЛ. Т.1. Стб.464.
читать дальше""... Во второй половине XII в. собирательное имя «Ростовци» начинает персонифицироваться. Так, в начале 20-х чисел июня 1177 г. князь Мстислав Ростиславич († 1178) слушал советы не своего родного дяди Всеволода Юрьевича, а «Добрыны Долгаго, Матея Шибутовича, и иныхъ злыхъ человекъ»1. В битве на Юрьевском поле у р. Липицы 27 июня сего года он был разбит. Дружина его бежала с поля боя. Среди павших в этом сражении летописцы называют Добрыну Долгого, Иванка Степанковича и Матея Шибутовича. «Инехъ, а Ростовци и боляръ все повязаша» люди Всеволода2.
Семьи указанных ранее бояр не были изгнаны с территории Северо-Восточной Руси. Путь в число великокняжеских слуг, очевидно, был для них закрыт. Однако, как показывают события первой трети XIII в., они смогли продолжить службу при дворе Константина († 1218) и его сыновей. Власть этих князей распространялась на значительную территорию. Помимо Ростова, они владели Ярославлем, Мологой, Угличем, Белоозером и Устюгом. Известно, что Воислав Добрынич в 1220 г. командовал судовой ратью ростовцев и устюжан в войне с волжскими болгарами. Они «отпущени беху преже еще вниз идуще воевати по Каме, и взяста по неи много градковъ, а селъ неколико, и пожгоша все, а люди изъсекоша, а иных въ пленъ поведоша»3. Дмитрий Иванович в 1230 г. сопровождал епископа Кирилла на утверждение в Киев4. Оба боярина служили ростовскому князю Васильку († 1238).
Иной была судьба боярина Еремея Глебовича. Впервые он упоминается в самом конце марта или начале апреля 1216 г. Тогда на предложение о союзе, переданного смоленским послом боярином Яволодом, старший сын Всеволода Великое Гнездо отправляет к Мстиславу Удатному и его «братьи» свое доверенное лицо. Как отмечают летописцы, им стал «воевода Еремеи от князя Костянтина из Ростова». Переговоры были удачными. И уже 9 апреля «на Великъ день» его сюзерен вместе «с Ростовъци» присоединился к объединенной смоленско-новгородской рати «на Городище на реце Сарре оу святои Марины» близ Переяславля Залесского5. Очевидно, в четверг 22 апреля того же года он мог принять участие в битве на р. Липице, где объединенная рать союзников нанесла поражение владимиро-суздальским войскам. Великим князем стал Константин Всеволодович. Его правление длилось недолго. 6 мая 1218 г. он умер6. Некоторые видные бояре, такие как Воислав Добрынич и Дмитрий Иванович, стали служить в Ростове у князя Василька Константиновича, а другие предпочли остаться при дворе его дяди и опекуна Юрия Всеволодовича († 1238). Среди них был и Еремей Глебович.
О службе Еремея Глебовича у владимирского князя сохранилось всего два упоминания в источниках. В 1220 г. «Юрьи Всеволодич посла брата своего Святослава на безбожные Болгары и с ними посла полкы своя». В этой рати великий князь «воеводство приказа Еремею Глебовичю». Поход был удачным7. В конце декабря 1237 г., узнав об осаде Рязани и Пронска, против войск Чингизидов великий князь Юрий собирает значительную силу. Ей назначен командовать его сын Всеволод († 1238). Вместе с ним с остатками дружин к Коломне пришли рязанский и пронский князья Роман Ингваревич и Кир-Михаилович. «Во сторожех» навстречу кочевникам выехал опытный воевода Еремей. В начале января 1238 г. они столкнулись с монголами. В ходе боя русская рать была отброшена к городским надолбам, где потерпела поражение. По словам летописца «бысть сеча велика, и убиша у Всеволода воеводу, Еремея Глебовича, и иныхъ мужии много убиша оу Всеволода»8.
Наряду с ростовцами, еще в княжение Юрия Владимировича († 1157) впервые у белозерской дружины упоминается в 1147 г. своя «тысяча» воинов9. Позднее в летописи фигурирует «Белозерскыи полкъ». В 1183 г. им командовал воевода Фома Ласкович10.
Судьба ростовцев в зиму 1237-1238 гг. сложилась по разному. Часть из них погибла вместе со своим князем на р. Сить, а другая предпочла сдать Ростов и Углич11. Оставшиеся в живых бояре и слуги Василька Константиновича позднее приняли участие в его захоронении «в церкви святыя Богородица в Ростове»12. В отличие от них, ярославцы оказали упорное сопротивление захватчикам. Их город после непродолжительной осады был сожжен. Часть местной дружины вместе с князем Всеволодом погибла 4 марта 1238 г., сражаясь на берегах р. Сить с войсками монгольского полководца Бурундая. Тогда с места боя из сыновей великого князя Константина вместе с остатками дружины удалось уйти лишь углицкому князю Владимиру († 1249)13. Прямой встречи с захватчиками удалось избежать лишь Белоозеру, где от нашествия укрылись княжеские семьи и ростовский епископ Кирилл14.
В Северо-Восточной Руси после переписи населения в 1257 г. появляется много ордынцев. Установление ига меняет политику местной знати по отношению к захватчикам. Она заводит нужные связи среди кочевой аристократии. Князья часто бывают в Орде. Однако и Ростов, и Ярославль, как и другие города Северо-Восточной Руси, все же собирают вече и выгоняют в 1262 г. имперских сборщиков налогов15. Независимость Орды от Монголии приводит ее к еще более тесным контактам с князьями Ростовской земли. Заключается ряд династических союзов. Наиболее известный из них – второй брак Федора Ростиславича († 1299) на дочери одного из ханов Орды. С его помощью князю удалось вернуть себе власть в Ярославле. Отголосок этих событий позднее запечатлен в легенде местных землевладельцев Долгих-Сабуровых16, чья родословная начинается в XIII в. от Атул-Мурзы17. Очевидно, одним из ее источников могло стать житие князя Федора.
Особенно много ордынцев было в Ростове. Часть из них перешла в православие. Сведения об этом сохранила повесть (или сказание) о житие царевича Петра, племянника хана Берке († 1266)18. Согласно ее версии, местный князь и епископ Кирилл женили Петра на дочери проживавшего в городе ордынского «вельможи». Сыну царевича Лазарю, внуку Юрию и правнуку Игнату позднее пришлось вести длительную борьбу с правителями Ростова за землю, отданную якобы прежним князем (Борисом или скорее всего Дмитрием) Петру для строительства монастыря и обеспечения его «жизни». При этом знатный ордынец изображен в повести как идеальный христианин19.
Исследователи повести, указывая на легендарность изложенных в нем событий, а также сетуя на его неизученность, тем не менее утверждают, что «в исторических документах не упоминается ни имя самого Петра, ни его потомков»20. Такой вывод представляется спорным, ибо еще А.А. Титов, описывая синодики Ростова, заметил, что в одной из рукописей Успенского собора записан «род игумена Петра царевича»21. Кроме того, недавно С. В. Сазонов опубликовал синодики церкви Воскресения и Иоанна Богослова, где также есть «род преподобнаго Петра царевича»22.
Текст повести обнаруживает незнание авторами ее письменной версии ряда штрихов биографии царевича. Так, например, синодики Ростовского Успенского собора содержат информацию, что Петр был игуменом в основанном им же монастыре. Духовную карьеру избрали и некоторые из его потомков. В «роде игумена Петра царевича» находятся имена «священноигумена Германа, инока Боголепа, иноку Иуолию». Сюда же, каким-то образом, был записан инок Антоний Ельчанинов. Его связь с родом Петра не ясна23.
По-видимому, Юрий, внук Петра, упоминается отдельно в одном из соборных синодиков Ростова. Он был женат на княгине Марии. В начале XIV в. (вероятно после смерти Кутлубуги в 1305 г.24) этот Юрий исполнял должность баскака Ростова25. Данное обстоятельство, если вспомнить историю о борьбе русских князей Олега и Святослава со слободами баскака Ахмата в Курском княжении в 80-е гг. XIII в., показывает, что причиной вражды местных правителей к потомкам Петра, скорее всего, могло стать отнюдь не их корыстолюбие. При поддержке местного населения князья вели упорную борьбу против экономического засилья ордынцев в своем отчинном городе.
В синодиках церкви Воскресения и Иоанна Богослова ростовского Кремля из рода «преподобнаго Петра царевича» поминали не только «Лазаря, Георгия, Игнатия», но и «князя Фому, Петра и княгиню Марфу»26. Этот перечень сильно отличается от лиц, находящихся в синодике Успенского собора. При этом три первых имени совпадают с теми, что даны потомкам царевича в сказании о Петре. По наблюдениям С. В. Сазонова, обе указанные ранее рукописи написаны одним почерком в 1680-е гг. Кроме того, они имеют вставки, сделанные рукой другого писца. В круг их входят поминальные записи рода Сергия Радонежского и царевича Петра27.
Источник этих записей в синодиках пока неизвестен. Поэтому трудно судить, являются ли упомянутые после Игнатия Фома, Петр и Марфа родственниками царевича Петра. Не исключено, что в протографе они могли быть записаны для поминания после его рода в конце свободной части листа рукописи. Такие случаи хорошо известны. Так, например, в синодике Коломенского Голутвина монастыря конца XVII в. к роду «чюдотворца Сергиu», где поминали «инока Кирилла, инwки Марии, Климонта, Стефанна, Петра, архiепископа Феодора» полууставом, другим, весьма корявым, почерком в начале XVIII в. приписали «Трафима» и «Димитрия»28. В данном случае именно палеографический анализ позволяет объяснить, почему в синодиках других соборов и монастырей два последних имени отсутствуют29. ...""
Приложение № 1 Глава 77. Род Долъгих-Сабуровых. Прииде из Болшие Орды со князем Федором Мстисловичем Атул-Мурза Алдановичь, а с ним пришло тотар дватцать тысечь царева двора в Ярославь провожати княз Федора Мстисловича. И Отул-Мурза в Ярославъле крестился, а во крещение имя ему Борис. А тотар отпустил из Ярославля в Болшую Орду, а сам Борис приехал из Ярославля в Володимер к великому князю Олексанъдру Невъскому. И княз великии у себя велел ему быт[ь] в боярех. А у Бориса сын Осип. А у Осипа сын Матвеи. А у Матвея сын Федор Сабур. А у Федора дети: Петр, был околничеи у великого князя Дмитрея Ивановича Дансъкова, да Федор, да Григореи, да Симон, да Яков, да Иван; и у тех четырех детеи не было. А у Петра Федоровича дети: Микита да Яков. А у Микиты дети: Онъдреи да Дмитреи. А у Якова дети: Данило да Темер, да Пятои. А у Федора Федоровича дети: Дмитреи Голова, да Федор, да Тимофеи Клюр, да Костенътин, да Роман, да Иван. А у Федора Федоровича сын Тимофеи. А у Тимофея дети: Юрье да Захар[ь]я. И Захарья был в Суздоле у Спаса в чернцах, детеи у нево не было. (См.: РГАДА. Ф.181. Рукописное собрание библиотеки МГАМИД. № 173/278. Родословная книга 1664 г. князя А.И. Лобанова-Ростовского. Л.393.)
1. ПСРЛ. Т.I. Вып.2. М.,1997. Стб.381. Л.129. 2. Там же. Стб.382. Л.129; См. также: Там же. Т.VI. Вып.1. М.,2000. Стб.242-243. Л.209 («Михея Шибутовича»); Т.XV. Вып.1. М.,2000. Стб.261; Т.XXIV. М.,2000. С. 83. Л.118 об. и др. Там же. Т.XXV. М.; Л.,1949. С. 117. Л.145; См. также: Там же. Т.XV. Вып.1. Стб.331, под 6729 г. Там же. Т.X. М.,2000. С. 99. Там же. Т.I. Вып.3. Стб.493. Л.220; Т.VI. Вып.1. Стб.264-265. Л.228-228 об. и др. Там же. Т.I. Вып.2. Стб.441. Л.151. Там же. Т.XXV. С. 116. Л.143 об. Там же. Т.I. Вып.2. Стб.460. Л.159 об.-160; См. также: Там же. Вып.3. Стб.515-516. Л.239 об.-240; Т.VI. Вып.1. Стб.290. Л.251 об.-252; Т.II. М.,1998. Стб.779. Л.263; Т.III. М.,2000. С. 75. Л.122-122 об., 287. Л.159 об. и др. Там же. Т.II. Стб.338. Л.124 об. Там же. Т.I. Вып.2. Стб.389; См. также: Там же. С. 90. Л.110-110 об. «Ростовъ же и Суждаль разидеся розно» (Там же. Т.III. С. 76. Л.124). Мнение А.Н. Насонова о том, что, помимо Ростова и Углича, монголам без боя сдались Ярославль и Тверь не подтверждается источниками и результатами археологических исследований (Насонов А.Н. Монголы и Русь (История татарской политики на Руси). М.; Л.,1940. С. 35, 36-37, 39). ПСРЛ. Т.I. Вып.2. Стб.467. Л.163. Там же. Т.I. Вып.2. Стб.469. Л.164-164 об.; Вып.3. Стб.521. Л.244 об.-245. Там же. Т.I. Вып.2. Стб.465-466. Л.162 об.-163. Вып.3. Стб.520-521. Л.244-244 об. Там же. Т.I. Вып.2. Стб.476. Л.167 об.-168; Вып.3. Стб.524. Л.247 об. Кроме Ярославля, Долгие-Сабуровы имели вотчины в Костроме (Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М.,1963. С. 208). Это наводит на мысль, что они первоначально могли служить у великих князей владимирских, чья власть на костромские земли была безусловной. Подробнее см.: Приложение № 1. О татарах в Ростовском и Ярославском княжествах и взаимоотношениях местных князей с Ордой подробнее см. в кн.: Насонов А.Н. Указ. Соч. С. 56, 58-68. Сказание о блаженном Петре, царевиче ордынском // Православный собеседник. Казань,1859. Ч.I. С. 360-376; 20. Повесть о Петре, царевиче ордынском // Памятники литературы древней Руси: Конец XV – первая половина XVI века / Сост. и общ. ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачева. М.,1984. С. 20-37. Дмитриева Р.П. Повесть о Петре, царевиче ордынском // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.2 (вторая половина XIV-XVI в.). Ч.II: Л – Я / Отв. ред. Д.С. Лихачев. Л.,1989. С. 257. 21. Титов А.А. Синодики XVII и XVIII веков Ростовского Успенского Собора. Ростов Великий,1903. С. 17. 22. Сазонов С. В. Синодики надвратных церквей ростовского архиерейского дома // Сообщения Ростовского музея. Т.III. Ростов,1992. С. 142. Л.13 об., 149. Л.13 об. 23. ГМЗ «Ростовский Кремль». Р-225. Синодик Ростовского Успенского собора [рукопись середины XVII в.]. Л.143 об. В связи с этим интересно отметить, что реальный предок Ельчаниновых жил в конце XIV – начале XV в. Правда, сами они об этом толком не знали, полагая, что выезд «ис Полши» состоялся только «во дни великого князя Василья Васильевича Московского». Однако это не совсем верно, так как внук легендарного Александрока – Константин Александрович – служил у волоцкого князя Бориса Васильевича († 1494). О кровных связях Ельчаниновых с потомками царевича Петра в их родословной не говорится (РГАДА. Ф.286. Герольдмейстерская контора. Опись 1. Книги решенных дел. Кн.259/I. Л.127 (список 1741 г.)). 24. ПСРЛ. Т.III. Вып.3. Стб.528. Л.251. 25. Конев С. В. Синодикология. Ч.II: Ростовский соборный синодик // Историческая генеалогия. Вып.VI. Екатеринбург; Нью-Йорк,1995. С. 106. Л.68 об. 26. Сазонов С. В. Указ. Соч. С. 142. Л.13 об., 149. Л.13 об. 27. Там же. С. 132, 147. Прим.7-7, 161. Прим.17-17. 28. РГАДА. Ф.196. Рукописное собрание Ф.Ф. Мазурина. Опись 1. № 1710 («Книга-синодикъ града Коломны с(вя)тыu обители преподобнаго отца нашегw Сергiu чудотворца, Голутвина монастыря»). 29. См. например: ГМЗ «Ростовский Кремль». Р-226. Синодик Ростовского Успенского собора [рукопись 1-й трети XVII в.]. Л.55 об.
rostmuseum.ru/publication/historyCulture/2007/k... Каретников А. Л. Ростовская волость Святославль-Караш в эпоху средневековья: итоги и перспективы изучения/А. Л. Каретников // История и культура Ростовской земли, 2007. -Ростов:[б. и.], 2008.-С.396-407
Караш, Килгино, Итларь, Баскач
читать дальшеСтр. 400 ""С. В. Стрельников обратил внимание на соседство Карашской слободки и земель Петровского монастыря, а также отождествил Юрия Юрьевича, давшего вклад в Воскресенский Карашский монастырь, с потомком Петра царевича Ордынского (правнук). Таким образом, как отметил исследователь, "нельзя исключатьвероятности того, что вся слободка Караш какое-то время могла принадлежать выходцам из орды, например, тому же царевичу Петру"47 (Стрельников С. В. Землевладение в Ростовском уезде в XIV - первой трети XVII в. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук / Санкт-Петербургский гос. ун-т. Спб., 2003. С. 11; Он же. Потомки Петра Ордынского и Карашская слобода // Исследования по истории средневековой Руси. К 80-летию Юрия Георгиевича Алексеева. М.-Спб., 2006). Предположение очень вероятное, тем более что известны летописные примеры образования татарских слобод на княжеских землях 48 (... Кучкин В. А. Летописные рассказы о слободах баскака Ахмата // Средневековая Русь. М., 1996. Вып. 1. С. 5-57). В дополнение к имеющимся сведениям отметим топоним Ахмылов омут, рядом с которым проходила межа Караша и Первятинской земли в 1497 г. 49 (...находился где-то неподалёку от деревни Любилецово (Любиловская разъезжей грамоты)). В выписи из писцовых книг В. М. Чертенка Заболоцкого и Д. Д. Загрязского на митрополичью волость Караш зафиксировано три имени тюркского происхождения: Улан, Курбат и Курбатко 50. Нельзя не отметить, что татарские названия в ростовской округе треуют специального источниковедческого изучения... Некоторые из них могли появиться в посттатарский период, когда ростовские земли раздавались татарским служилым людям 51.""
""Согласно главному выводу Ключевского “по источникам и качеству фактического содержания житие наиболее надежно в двух своих частях: в рассказе об устроении святым новой обители и в описании его посмертных чудес” (см.: Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский: История жизни и творчества. М., 1974. С. 159).""
Цитата из Гадаловой, но это и не так чтобы важно. А вот насчёт Петровского монастыря и обстоятельств его основания её ввернуть очень даже важно выйдет Только при чём здесь Милиция Васильевна? Надо как-то обеих дам убрать...
читать дальше""353 и подтверждались неоднократно позже ханскими чиновниками. Исторический, биографический и чисто легендарный материал подобран и расположен в повести согласно этой основной тенденции; и надо сказать, что аргументация повести оказалась убедительной не только для книжников древней Руси: Петр, царевич ордынский, как основатель Петровского монастыря, прочно вошел в историю русской церкви. А между тем Петровский монастырь известен в истории на 70—80 лет раньше того времени, к которому его возникновение относится в повести; Петр, царевич ордынский, не мог быть его основателем, и рассказ об этом в повести, составляющий ее основу, построен на явно легендарных мотивах.""
Да. И таки кто-то (опять-таки память... Мельник, штоле? ммм...) позже на это ответил, что раннее упоминание относится к другому Петровскому монастырю.
www.tataroved.ru/publication/zorda/6/ Костюков В.П. Улус Шибана Золотой Орды в XIII–XIV вв. Серия «История и культура Золотой Орды». Вып. 11 / Под ред. И.М.Миргалеева. – Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2010. – 200 с.
ISBN 978-5-9690-0132-9 Редактор издания: кандидат исторических наук И.М. Миргалеев Научный редактор: доктор исторических наук В.А. Иванов Рецензенты: д.и.н. Д.М. Исхаков к.и.н. И.Л. Измайлов
О моем муже (вступительное слово вдовы автора книги)
Предисловие редактора (И.М. Миргалеев)
Введение
Глава I. Погребальные памятники XIII–XIV вв.
Глава II. Ритуальные памятники XIII–XIV вв. ..
Глава III. Улус Шибана по письменным источникам
1. Письменные известия о роде Шибана
2. Статус и территория улуса Шибана
3. Население улуса
4. Этническая история «родовых владений» Шибана
Найманы
Карлуки
Кушчи
Буйрак
Глава IV. Погребальные комплексы племен – «родовых владений» Шибана
Заключение
Список литературы
Список сокращений
Список опубликованных работ В.П. Костюкова
Приложения, карты, иллюстрации
ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА
15 декабря 2009 г. российская историческая наука понесла большую утрату: безвременно ушел из жизни Владимир Петрович Костюков, талантливый историк и археолог средневековья. Владимир Петрович приступил к изучению истории Золотой Орды достаточно поздно и ушел из жизни рано. Но, несмотря на это, В.П.Костюков был одним из ярких представителей нашей тематики. Для исторической науки и особенно золотоордынской истории его смерть большая потеря.
Познакомились мы с Владимиром Петровичем где то в 2004 или в 2005 годах. Он написал мне по электронной почте, его интересовал перевод работы М.Шармуа, которую я издал в 2003 г. С тех пор у нас началась активная переписка. Воочию с ним мы познакомились в Казани в 2006 году. Далее он с первого выпуска сборника «Золотоордынская цивилизация» (с 2008 г.) стал нашим постоянным автором ежегодника. Также он был докладчиком на организованной нашим Центром первой Международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды (XIII–XV вв.)», которая проходила в марте 2009 года в Казани.
В.П.Костюков был автором более 40 научных публикаций. В конце книги мы решили дать библиографию его работ. Он также писал для энциклопедий[1] и переводил с английского на русский язык статьи ведущих западных ученых[2]. Однако качество его, в общем то, малочисленных работ было настолько высоко, что он стал известен в научных кругах не только как археолог Южного Урала, но и как один из активных исследователей Золотой Орды. Его статьи «Была ли Золотая Орда “Кипчакским ханством”?» и «Буддизм в культуре Золотой Орды», опубликованные в «Тюркологическом сборнике» еще долго будут дискутироваться. Конечно, основной темой его исследований была история улуса Шибана.
Насколько я знаю, он также приступил к написанию докторской диссертации, однако не успел ее закончить. Как сообщили мне его близкие, он успел написать первую главу своей диссертации. Сегодня незавершенную его работу готовят к изданию его коллеги по работе в Челябинске. Надеемся увидеть в ближайшее время и эту работу.
Предлагаемая монография Владимира Петровича Костюкова посвящена истории улуса Шибана, одного из крупных уделов золотоордынского государства в Западной Сибири. Шибан был сыном Джучи и участвовал в кыпчакском походе, известном в историографии как западный поход под предводительством своего брата Бату. После завершения кыпчакского похода и начала быстрого укрепления Улуса Джучи как независимого государства, братья Бату получают уделы и в качестве улусбеков начинают править в своих улусах. Одним из таких крупных уделов стал и улус Шибана, изучение которого Владимир Петрович поднял на новый уровень.
Предлагаемая книга В.П. Костюкова «Улус Шибана Золотой Орды в XIII–XIV вв.» издается Центром золотоордынских исследований на основе кандидатской диссертации автора, которую он защитил в 1997 году[3]. Владимир Петрович собирался специально приехать в Казань и совместно с некоторыми казанскими коллегами обсудить эту работу и в дальнейшем издать ее. Однако болезень и внезапная смерть помешали осуществиться его планам. Мы решили в память дорогого друга и коллеги издать его работу и тем самым осуществить известное нам его желание. Естественно, будь он жив, данная книга, возможно, была бы в каких то местах переделана, дополнена и изменена. Однако как бы ни было, автором этой работы являлся именно он сам, и поэтому мы решили ее издать практически без изменений.
Мы благодарны его семье, вдове и сыну Владимира Петровича, уважаемой Надежде Викторовне и уважаемому Алексею Владимировичу за активное сотрудничество с нами в вопросах издания данного труда. Также хочу поблагодарить его друзей и учеников – Салима Закирова и Дениса Марыксина за помощь в подготовке этой книги к изданию. Издание этой монографии в Казани, безусловно, является признанием заслуг Владимира Петровича в изучении средневековой тюрко-татарской истории. Миргалеев И.М.
[1] Челябинск. Энциклопедия. Челябинск: «Каменный пояс», 2001 (статьи: кимаки, кыпчаки, Шибан и др.); Челябинская областная энциклопедия. Челябинск, т.1-5, 2004-2007 гг. (статьи: Ак-Орда, Дашт-и Кыпчак, Джучи, Золотая Орда, канглы, кимаки, кыпчаки, монголы, Ногайская Орда, огузы, Тимур, Токтамыш, Шибан и др.).
[2] Это – Бойл Дж.Э. Формы жертвоприношений лошади у монголов в XIII–XIV вв.; Тюркский и монгольский шаманизм в средневековье; Голден П.Б. Религия кыпчаков средневековой Евразии; Оллсен Т.Т. Прелюдия к западным походам: монгольские военные операции в Волго-Уральском регионе в 1217-1237 годах; Синор Д. Монголы на Западе; Гальперин Ч.Дж. Кыпчакский фактор: ильханы, мамлюки и Айн-Джалут. Его переводы напечатаны в сборнике «Степи Восточной Европы в эпоху средневековья». Том 6.
[3] Костюков В.П. Памятники кочевников XIII–XIV вв. Южного Зауралья (к вопросу об этнокультурном составе улуса Шибана). Диссертация на соискание учен. степени к.и.н. Уфа, 1997.