Быков А.В. Новгородское войско 11-15 веков, 2006 (в извлечениях)

[haermaunne]

Быков А.В. Новгородское войско 11-15 веков Автореф 2006
[Вещь, конечно, во многом спорная; да и автореферат - то есть, выжимки. Но он хотя бы предлагает какие-то решения и обобщения там, где до него это делалось мало или давно. Как материал для размышления и руководство к действию, скажем так.]

""...
В целом анализ историографии позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на подробный анализ ряда вопросов, связанных с военной историей Новгородской земли, главные проблемы, связанные с новгородским войском, недостаточно разработаны. Не до конца выясненным остается социальный состав новгородского войска, его организационная структура и особенности функционирования. Необходимо специальное исследование новгородского войска, основанное на комплексном анализе источниковой базы, доступной современной исторической науке.
…
Цель работы - исследовать социальный состав, организационную структуру и особенности функционирования новгородского войска в период его становления и развития в XI-XV вв.
...
Уточнена роль князей и княжеских дворов в составе новгородского войска, подробно проанализирован социальный состав новгородского ополчения, установлены роль и место в новгородском обществе и новгородском войске разных видов профессиональных воинов, изучена роль новгородских молодцев-ушкуйников, как составной части новгородского войска.
…
в разделе исследован состав «двора» новгородских князей. Проведен анализ ряда терминов и дана их трактовка исходя из контекста новгородских источников. «Шестник» - иноземец, человек не из Новгорода. «Гридень» - профессиональный воин, получающий за свою службу плату (в то время как «вой» - любой воин вообще). «Дворянин» - в зависимости от контекста - княжеский воин либо судебный исполнитель (не обязательно княжеский). «Детский» - воин, охраняющий крепость – детинец. «Отрок» - младший воин-слуга, лично не свободный. В более поздних источниках – «холоп–збой». «Мечник» - одна из категорий младших воинов.
…
Эволюция взаимоотношений князья – Новгород постепенно приводит к тому, что общественно политические функции князей отделяются от функций военных. «За легитимность» в Новгороде отвечает великий князь Владимирский, через наместника взимающий с Новгорода положенную по договору дань. За военную составляющую с XIV в. отвечают специально приглашенные служилые князья, приходившие в Новгород со своим двором (войском) и получавшие за военную службу доходы со специально выделенных волостей. В «кормление» служилым князьям новгородцы выделяли волости, находящиеся на наиболее опасных для вражеского вторжения пограничных территориях.
…
В третьем разделе: «Ополченцы в составе новгородского войска» рассмотрена основная составная часть новгородского войска – ополчение. Отмечается высокий уровень военной подготовки новгородского ополчения, обусловленный тем, что в течении XII - XIV вв. ополченцы участвовали в походах в среднем каждые 2-3 года. Среди новгородских ополченцев уже с XI в. формируется слой опытных и хорошо экипированных воинов.
На основе анализа источников доказывается тождественность новгородского веча и новгородского ополчения. «Новгородцы», которые принимают решение на вече и «новгородцы», которые выполняют это вечевое решение – одни и те же люди. Вече - это орган самоуправления новгородского ополчения, которое часто является непосредственным исполнителем своих собственных вечевых решений. В то же время, новгородское ополчение - это самая значительная составляющая новгородского войска, и именно этим обусловлена высшая политическая власть Новгородского вече.
На основе источников проанализирован состав новгородского ополчения. Показано, что в число «новгородцев» входили высшие должностные лица Новгорода - бояре, данщики, подвойские и другие чиновники и выборные магистраты города, а также простые ремесленники – опонники, котельники, щитники, серебряники. Анализ источников позволяет утверждать, что наряду с другими полноправными гражданами в состав ополчения в Новгородской земле входили и попы. Хотя церковные правила, запрещающие попам участвовать в военных действиях, существовали в исследуемый период, но до конца XV в. в Новгородской земле о них не знали, либо их игнорировали.
Для распределения военной повинности в Новгородской земле использовались как представительный метод – определенное количество ополченцев от каждой самоуправляющейся единицы (улицы, деревни), так и посошный – определенное количество с десяти сох (соха в древней Руси была основной расчетной единицей при распределении налогов). Возможно, за каждой самоуправляемой единицей Новгородской земли было записано определенное количество «сох». Пропорционально этому количеству происходил как сбор налогов, так и призыв ополченцев на военную службу или связанную с военным делом повинность. Уклонявшихся от участия в военной повинности наказывали. В новгородских и псковских летописях сохранились упоминания о вооружении беднейшей части ополченцев за счет города либо за счет более состоятельных сограждан.
В XII-XIII вв. произошло расслоение новгородского ополчения на состоятельных и хорошо вооруженных воинов (вятших), выступающих в поход на своих лошадях, и более бедных, не имеющих уже собственных коней (меньших или пешцев). Причем, если численно «меньшие» составляли большинство, то с точки зрения военной видно явное превосходство «вятших», которые и составляли основную военную силу новгородского ополчения и всего новгородского войска. С XIV в. призыв на военную службу «молодших» становится экстренной мерой и происходит лишь в случаях крайней опасности для защиты родного города. Подобные процессы расслоения и связанного с ними разделения ополчения на конную и пешую части отмечены с XIV в. и в ополчении Пскова.
В четвертом разделе: «Местные профессиональные воины в составе новгородского войска» анализируются изменения, происходившие в отношении новгородцев к войне на протяжении XI-XV веков. Если для новгородца XII в. более приоритетной является война, то для новгородца XIV-XV вв. более приоритетна успешная хозяйственная деятельность. Участие в походах постепенно становится все менее выгодным для новгородцев. Новгородские ополченцы постепенно утрачивают свои военные навыки. Выполнение военных задач все чаще поручается профессионалам.
В разделе последовательно рассматриваются все упоминающиеся в источниках профессиональные воины новгородского происхождения. К ним можно отнести всех судебных приставов-новгородцев, а также гридней, кметей, отроков, находящихся на постоянной службе у новгородских бояр, владыки и его наместников, у других представителей церковной и светской власти. Согласно нормам средневековых отношений любая знатная, обличенная властью, персона окружала себя вооруженной свитой. В эту свиту могли входить младшие родственники, лично свободные воины, служащие по найму, а также вооруженные холопы.
Местные, профессиональные воины входили в состав новгородского ополчения либо как военное окружение нанявших их господ, либо как свободные граждане. Именно бояре, сами имевшие высокие военные навыки, и их окружение, состоящее из профессиональных воинов, составляли костяк новгородского ополчения, были самой деятельной и эффективной его частью. Непосредственно Новгороду на постоянной основе служили «детские», находящиеся в «засадах» - постоянных гарнизонах построенных Новгородом крепостей. Численность гарнизонов была невелика. Содержались они за счет живущего в окрестностях крепости местного населения.
Сформировавшиеся в XI-XIII вв. новгородские ватаги «молодцев» к XIV в. стали важной составной частью новгородского войска. Они не входили в новгородское ополчение, часто действовали самостоятельно, но, как правило, находились под контролем новгородских официальных властей. Подавляющее большинство так называемых «ушкуйных», «разбойничьих» походов происходило с официального одобрения новгородских властей, и «молодцы», именуемые в низовских летописях «ушкуйниками», воевали за Новгород на столь же законных основаниях, как и новгородское ополчение или новгородские князья. Ряд неконтролируемых властями походов новгородских «молодцев» на Волгу во второй половине XIV в. был обусловлен нестабильной политической обстановкой в Поволжье, связанной с междоусобицами в Золотой Орде и на Руси в 1361-1380 гг.
…
В пятом разделе: «Организационное устройство новгородского войска» показано, что гипотеза М.Г. Рабиновича о пяти кончанских воеводах во главе новгородского войска вступает в противоречие с источниками всякий раз, когда дело касается дальнего военного похода новгородского войска.
Основу новгородского войска составляло конное, хорошо вооруженное новгородское ополчение, состоящее из профессиональных военных. В мирно время они занимались деятельностью, близкой к военному делу – сбором дани, охранной службой и т.п. Непосредственно к ним примыкали полупрофессионалы, не выполняющие в мирное время военных задач, но способные в кратчайший срок выступить в поход на собственных лошадях, с собственным оружием и снаряжением и имеющие богатый опыт военных действий в составе новгородского конного ополчения. Перечисленные категории «новгородцев» были поделены по сотням. Возможно, в «сотни» входили вообще все «новгородцы». Вместе эти сотни составляли новгородскую «тысячу». Возглавлял «тысячу» новгородский тысяцкий.
В случае необходимости на помощь новгородскому ополчению выступали ополчения пригородов. Каждое из пригородских ополчений возглавлял свой воевода (пригородский посадник). Руководство над объединенным ополчением Новгорода и его пригородов осуществлял новгородский степенный посадник. Общее руководство над ополчением Новгородской земли, над своим «двором» и над приведенным собственным войском осуществлял новгородский князь.
Каждая улица и каждый конец Новгорода имели собственную военную организацию. При изучении внутренних новгородских конфликтов мы, чаще всего, имеем дело с временно обезглавленной военной организацией Новгорода. При этом новгородская «тысяча» оказывается расколотой на несколько враждующих частей, влившихся в соответствующие уличанские и кончанские военные структуры. Кончанская организация создавалась для самообороны и решения политических вопросов внутри Новгорода. Новгородские «тысяча» и «сотни» - это элементы военной организации всего Новгорода. Новгородский воин-ополченец, входил в состав ополчения своей улицы, своего конца, и, одновременно, в состав новгородской «тысячи». Как в военное, так и в мирное время тысячная и сотенная администрации имели экстерриториальные функции. Купеческие сотни объединяли в себе представителей всего Новгорода, занимающихся определенной торговой деятельностью (например, оптовой торговлей воском, как Ивановская сотня). Тысяцкий отвечал за общие вопросы, которые новгородцы не могли решить в рамках улиц и концов – суд по имущественным делам, управление и взимание торговых пошлин на общем новгородском торгу.
Такие структуры, как постоянные гарнизоны, ополчения пригородов, не выступившие в общий поход, отряды «молодцев» - «ушкуйников» действовали, как правило, самостоятельно, вне общего новгородского полка, однако подчинялись приказам посадника, князя. Посадник или князь (возможно, совместно, возможно, с одобрения веча) назначали таким отдельным отрядам воевод.
…
Вторая глава: «Материально-техническое обеспечение новгородского войска». В первом разделе: «Способы снабжения новгородского войска и их влияние на военное дело Новгорода в XI-XV вв.» изучен вопрос о порядке снабжения новгородского войска продовольствием и снаряжением.
Снабжение продовольствием живущего в Городище под Новгородом князя и его двора, а позже великокняжеского наместника с двором, происходило за счет новгородцев и регламентировалось договорами Новгорода с князьями. Небольшие по численности гарнизоны – «засады» во главе с воеводами-тиунами были во всех центрах новгородских волостей. Постоянные контингенты воинов, несших службу в «засадах» снабжались за счет окрестных жителей. Находясь в пути, в мирное время, профессиональные военные, как княжеские, так и новгородские, снабжались за счет местных жителей. Это снабжение осуществлялось в рамках законности. Во время военного похода снабжение воинов происходило за счет ограбления местных жителей, поэтому военачальники стремились выбирать маршрут похода так, чтобы скорее попасть на территорию противника. Интендантской службы, способной обеспечить продовольствием крупные военные силы в Новгородской земле в исследуемый период не существовало. Если войско двигалось по территории противника, местные жители не только подвергались ограблению, но и уводились «в полон», а затем продавались – родственникам за выкуп, или в холопы. Такая же участь ожидала и захваченных в плен воинов противника.
Сам Новгород был довольно труднодоступным местом для любого, двигающегося с юга и востока крупного войска. «Китайской стеной», защищавшей Новгород от вторжений с юго-востока, были обширные, малонаселенные леса и болота. Крупное войско не могло их преодолеть из-за недостатка продовольствия, а небольшой отряд не мог выдержать столкновения с многочисленным новгородским ополчением. Стратегическое положение Новгорода было настолько благоприятным, что, для достижения безусловной победы над противниками с «низа» новгородцам было достаточно просто вовремя собрать ополчение. Ситуация изменилась только в XV в., в связи с хозяйственным освоением большого массива земель в центральных и южных районах Новгородской земли. В сочетании с удивительно засушливым летом 1471 г. это позволило войскам Ивана III осуществить удачный поход многочисленной (десятки тысяч воинов) московской рати под Новгород.
Причиной успешной осады Иваном III Новгорода зимой 1477-78 гг. были, в первую очередь, беспрецедентные для того времени меры по обеспечению московского войска продовольствием во время осады, как за счет ограбления Новгородской земли, так и за счет организации поставок продовольствия для московского войска из Пскова.
Во втором разделе: «Военная добыча и ее раздел» рассматриваются нормы древнерусского права, регламентировавшие раздел военной добычи, и письменные упоминания о разделе добычи, встречающиеся в новгородских летописях.
Военной добычей было любое движимое имущество и пленные, захваченные на территории противника. Добыча считалась общевойсковой собственностью до момента раздела и хранилась в общевойсковом обозе - «товарах». Охрана «товаров» обеспечивалась самими ополченцами при помощи сменной (дневной и ночной) стражи.
В походе часть добычи (например, хлеб) могла, по мере необходимости, продаваться воинам. По возвращении из похода, чтобы осуществить справедливый раздел военной добычи среди ополченцев, всю добычу переводили в денежный эквивалент, распродавая ее на рынке. В случае если походом руководил князь, он получал 1/6 военной добычи, причем из своей доли он был обязан награждать воинов, отличившихся в ходе военных действий. Раздел оставшейся части добычи происходил поровну, на всех полноправных воинов. Полноправным воином считался воин со щитом. Добыча, как правило, делилась «на щит». Разделом добычи в новгородском ополчении ведал новгородский тысяцкий.
В третьем разделе: «Средства передвижения новгородского войска» исследуются способы перемещения войск в Новгородской земле. В псковских летописях встречаются упоминания об участии пеших воинов в походах, однако расстояния, на которые ходили такие пешие рати, были относительно небольшими. Псков находился в исключительно тяжелых с военной точки зрения условиях и был вынужден использовать для своего выживания все имеющиеся у него в наличии военные силы. В то же время для более защищенного Новгорода походы пеших воинов не свойственны. В летописях ни разу не сообщается о дальнем походе пеших новгородцев.
Основными средствами передвижения, которыми новгородцы пользовались в походах, были лошади и речные суда. Лошадям отдавалось явное предпочтение. Часто новгородцы предпочитали участвовать в сражении пешими, пользуясь лошадьми лишь как средством доставки к месту боя. Спешенное новгородское ополчение было способно не только стоять на месте, ожидая атаки, но и слаженно атаковать противника, даже находящегося на укрепленной позиции. Основная масса конных новгородцев использовала недорогих лошадей, предназначенных только для перевозки. Наиболее состоятельные новгородцы использовали дорогих, предназначенных для участия в конном бою, лошадей.
Речные суда были более дешевым, чем лошади, средством передвижения. Суда использовались не только как транспортное средство, но и как средство для создания мостов и перегораживающих реку плавучих стен. С середины XV в. суда могли оснащаться пушками.
В четвертом разделе: «Оружие и защитное снаряжение новгородского войска» рассмотрен комплекс доспехов и вооружения воина Новгородской земли. Большинство воинов имели копья и щиты. Князь, его дворяне, бояре и профессиональные воины были вооружены мечами. Основная масса новгородцев, кроме копий, была вооружена топорами, что не исключает наличия топоров и у знати. В качестве дополнительного оружия использовались булавы. Сложные составные луки были основным видом стрелкового оружия новгородцев, но с XII-XIII вв., использовались и самострелы. Специфическими чертами развития новгородского комплекса доспехов и вооружения являются преобладание оружия ударно-дробящего действия, такого как топоры и булавы, и преобладание пластинчатых доспехов, особенно в XIV-XV вв.
…
Со второй половины XIII в. новгородцы использовали для штурма крепостей метательные машины (аркбаллисты, в летописях именуемые «пороками»). В ходе штурма использовался также примет, земляной и поджигаемый. С XV в. как в штурме, так и в обороне крепостей принимали участие пушки.
Третья глава: «Тактика и стратегия новгородского войска». В первом разделе: «Полевые сражения» проанализирован ряд полевых сражений XI-XV веков, в которых принимало участие новгородское войско.
В летописях термин «полк» часто применялся как административно-хозяйственное объединение воинов в походе. Если в поход отправлялось все новгородское ополчение, то, как правило, оно двигалось «единым полком». Отдельными полками двигались и городские ополчения других городов. В то же время, отдельным «полком» мог двигаться князь со своим двором, и даже боярин со своей военной дружиной. Вне зависимости от численности в летописях все эти объединения называли «полками».
Далеко не всегда походные, административно-хозяйственные «полки» были идентичны тактическим «полкам» - боевым единицам, самостоятельно действовавшим в ходе боя. Построение «полков» - боевых единиц в летописях именуется «уряд». В ходе «уряда», в случае необходимости, большой административно-хозяйственный полк мог быть разделен на несколько тактических «полков», либо несколько маленьких административно-хозяйственных «полков» могли быть объединены в один тактический «полк». В ходе «уряда» военачальник назначал тактическому полку командира, давал «полку» знамя. Количество тактических полков, на которые разделялось войско перед боем, могло быть различным. Часто встречается уряд на три или на пять тактических полков.
Тактический «полк» самостоятельно действовал на поле боя. Воины «полка» в ходе боя ориентировались на полковое знамя. Потеря знамени могла привести к растерянности, бегству, пленению воинов полка. Отсутствие униформы затрудняло опознание в ходе боя своих и чужих. Воины ориентировались по полковому знамени, боевому кличу, специально оговоренным перед боем отличительным знакам (например, полотенца-убрусы, повязанные на головы перед ночным боем).
В ходе исследования зафиксированы два разных подхода к ведению полевых сражений. Юго-восточная тактика предусматривала поэтапное введение сил в бой, неоднократные атаки с последующим отступлением, стрелковый бой, перемежающийся с рукопашным. Свойственная новгородскому войску северо-западная тактика подразумевала одновременное введение в бой максимально возможного количества сил, ориентацию на ожесточенный рукопашный бой. Эта тактика в максимальной степени использовала силу многочисленного новгородского ополчения и была для него оптимальной. В ходе военных действий новгородцами использовались такие тактические приемы как обходной маневр и внезапное нападение на противника.
В XIV-XV вв. все большее значение в новгородском войске приобретала конница. Все чаще в дальние походы ходило не все новгородское ополчение, а только «вятшие», которые сражались верхом на конях. Пешими продолжают сражаться лишь новгородцы, прибывшие к месту боя в судах. Но пешая судовая рать XV вв. - это не все новгородские «пешцы», а только их небольшая, самая боеспособная часть – молодцы-ушкуйники.
К середине XV в. основная масса новгородцев утратила свои военные навыки. Война превратилась в дело «специалистов» - молодцев-ушкуйников и конных воинов - новгородских бояр и их ближайшего окружения. Но, в то же время, сохранился прежний порядок всеобщего новгородского ополчения, которое должно было собираться в случае опасности.
Подобное ослабление военной мощи новгородского войска было прямым результатом экономического расцвета Новгородской республики. Отпала необходимость в периодическом участии всех новгородцев в военных действиях. Экономические и политические достижения XIV в. обеспечили большинству новгородцев относительно спокойную и мирную жизнь в первой половине XV в. Чтобы повысить боеспособность новгородского ополчения в XV в. были предприняты меры по обеспечению беднейших ополченцев лошадьми и доспехами. Общая численность конного и доспешного новгородского войска в XV в. могла доходить до сорока тысяч человек. Однако большая часть этих воинов получала лошадей и доспехи лишь на время боевых действий и не имела военного опыта и необходимых для конного боя навыков, что стало одной из причин разгрома новгородцев в Шелоньской битве 1471 г.
Во втором разделе: «Осада и оборона укрепленных пунктов» рассматриваются методы осады и защиты крепостей, применявшиеся новгородским войском.
Основными способами взятия крепостей новгородцами в XI-XII вв. были взятие «изгоном» (внезапное нападение и прорыв внутрь стен), либо продовольственная блокада. Сохранились упоминания об инженерных работах новгородцев по отведению воды. Со второй половины XIII в. новгородцы более энергично штурмовали крепости, создавая подавляющий перевес в стрелковой силе, использовали метательные машины. В ходе штурма использовался примет, земляной, чтобы засыпать рвы и поджигаемый, чтобы разрушить деревянные постройки. С XV в. как в штурме, так и в обороне крепостей принимали участие пушки.
В заключении диссертации подведены общие итоги исследования и сформулированы основные выводы.
Организационное устройство новгородского войска складывалось стихийно и изменялось по мере возникновения новых составных частей. Верховным военачальником новгородского войска считался князь. Главой ополчения всей Новгородской земли был новгородский посадник. Главой городского ополчения Новгорода – тысячи - был новгородский тысяцкий.
Действия новгородского войска, как правило, не были подчинены решению далеко идущих стратегических задач. Походы совершались ради военной добычи, либо как реакция на агрессивные действия соседей. Главным источником опасности для Новгородской земли были его западные соседи. Основной ответной мерой на агрессивные действия соседей в XI-XIII вв. были ответные военные походы. В XIV-XV вв. основной ответной мерой становится строительство и укрепление крепостей в местах, подвергающихся военной угрозе.
Освоение прилегающих к Новгороду земель и рост экономической интеграции с соседями делали войну все менее выгодным для рядовых новгородцев занятием. В течении XIII-XV вв. количество походов, в которых участвовали простые новгородцы, неуклонно уменьшалось. Война из дела общенародного становилась делом профессионалов. Основная масса новгородцев оказалась к XV в. отстраненной от участия в военных походах, что привело к падению боеспособности новгородского ополчения. Дополнительные вложения средств в строительство крепостей, в обеспечение всех ополченцев лошадьми и доспехами оказались не достаточными, так как в XV в. соседние с Новгородом государства совершили очередной рывок в развитии вооруженных сил. Бояре видели возможность увеличить силу новгородского войска лишь в приглашении на службу князей из соседних держав. Но такая политика неизбежно вела к потере Новгородом независимости.

Из библиографии:
Рабинович М. Г. Новгородское войско. // Краткие сообщения о докладах и полевых
исследованиях института истории материальной культуры. Вып. XVI. – М.-Л., 1947. С. 180-182.
Рабинович М. Г. Военная организация городских концов в Новгороде Великом в XII-XV вв. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. – М.-Л., 1949. С. 54-61.
Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке XI-XVII вв. – Л., 1970.
Словарь Древнерусского языка XI-XIV вв.: в 10 т. - М., 1988.
Белецкий С. В., Сатырева Д. Н. Псков и Орден в первой трети XIII века. [a-nevskiy.narod.ru/library/06.html] (20.10.2006).
Шкрабо Д. Русско-ливонская война 1240-1242 гг. [www.xlegio.ru/armies/shkrabo/war1240.htm] (20.10.2006).
Кирпичников А. Н. Военное дело на Руси в XIII-XV вв. - Л., 1996;
Кирпичников А. Н. Древнерусский "клин" - боевой отряд или населенная местность. // It balts kulturos istorijos (Вильнюс: Diemedis, 2000). С. 205-207.
Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX—XIV вв. - М., 1978.
Сакса А. И. Русь и Карела. // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. - СПб. – Псков, 1997. Т.2. С. 225-232;
Сакса А. И. Древняя Карелия и Новгород // Ладога и ее соседи в эпоху средневековья. – СПб., 2002. С. 88-92.
Калинина А. Н. «Призвание» Довмонта: к проблеме появления литовского князя на русском столе. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. – Новгород, 2000. С.59-64.
Рымша М. В. Новгородско-литовские отношения в 20-30-е годы XIV в. и обстоятельства появления в Новгороде литовских служилых князей. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. – Новгород, 2000. С. 64-72.
Андреев В. Ф. Отношения Новгородской республики с северными странами в XII-XV вв. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. – Новгород, 2002. С.10-17
Усенко О. Г. О сущности и хронологических рамках новгородского ушкуйничества. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. - Великий Новгород, 1999. С. 48-54.
Медведев А. Ф. К истории пластинчатого доспеха на Руси. // Советская археология. – 1959. № 2. С. 119-134.
Арциховский А. В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. – М., 1944.
Петров М. И. Изображения предметов вооружения и доспехов на древнерусских печатях. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 2003. С.194-210.
Петров Ю. Ю. Древнерусские шлемы с полумасками. // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. Т.2. С. 139-143.
Дубровин Г. Е. Находки Федоровского раскопа. Снаряжение всадника и верхового коня. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 2002. С.124-130.
Степанов А. М. Простые луки из раскопок в Великом Новгороде. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 2002. С.121-123.
Сорокин А. Н., Тянина Е. А. Древнерусские деревянные сосуды с изображениями воинов. // Новгород и Новгородская земля. – Новгород, 1999. С.131-142.
Быков А. В. «Вои» и «дружина» в древнерусских письменных источниках. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли – Великий Новгород, 2006. С. 41-47.
Быков А. В. Молодцы-ушкуйники как составная часть новгородского войска XII-XV вв. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли – Великий Новгород, 2006. С. 57-65; Чело. – 2006. №1 [35]. С. 39-42.